"А.Грицанов. Постмодернизм " - читать интересную книгу автора

Благодаря этому ему удается дать адекват динамической самоорганизующейся
множественности единого, чем предстает на страницах книги пушкинское
наследие. А.Т. постоянно подчеркивает стремление Пушкина ускользнуть от
тяжеловесных заданий, навязываемых ему со всех сторон, "от глаз начальства,
от дидактической традиции семнадцатого века" в чистое искусство, жестко не
детерминированное Трансцендентальным Означаемым, делающее поэта свободным в
постижении жизни. Русский гений наделен у него способностью вбирать в себя
все и смотреть на мир сразу со всех сторон, сверху и снизу. Это дает ему
возможность уловить невероятную сложность бытия, включающего в себя и
непримиримое, отразить его диалектику, многозначность, вариативность,
позволяет максимально приблизиться к веществу самой жизни. Чистое искусство
в интерпретации А.Т. оказывается синонимом действительно свободного (не
только от цензуры, социального заказа, давления традиции, но и от
тоталитаризма мышления, пребывающего во власти Трансцендентального
Означаемого, и тоталитаризма языка) - деонтологизированного, самоценного
искусства, способного к нелинейному, многомерному, процессуальному,
бесконечно разветвляющемуся смыслопорождению и открывающего возможность
подлинной новизны художественной мысли. Адетерминированность мышления творца
чистого искусства внетекстовым референтом акцентирует у А.Т. понятие
"пустота". "Чтобы написать что-нибудь стоящее, нужно быть абсолютно
пустым", - подчеркивает А.Т. важную для него мысль в "Голосе из хора"
(1973), где уподобляет писателя рыбаку, который непременно что-то выудит из
чистого листа. "Пустота" А.Т. аналогична "пустоте" Фуко - это "нейтральное
пространство" дискурса, наделенное кративным смыслообразующим потенциалом; в
нем "все только рождается, и ничто еще не родилось" (В.Подорога). Именно
такова у А.Т. "пустота" Пушкина: "То была пустота, чреватая катастрофами,
сулящая приключения, учащая жить на фуфу, рискуя и в риске соревнуясь с
бьющими как попало, в орла и в решку, разрядами, прозревая в их вспышках
единственный, никем не предусмотренный шанс выйти в люди, встретиться лицом
к лицу с неизвестностью...". "Пустота" - среда, в которой возникает событие
(см. Событие, Событийность). А чистое искусство, согласно А.Т., - не
доктрина, а именно событие: не поддающаяся контролю и принуждению сила
непроизвольной творческой активности, свободного излияния в слово духа,
который "веет, где хощет". Мысли настигают писателя "врасплох", их развитие
имеет непредсказуемо-прихотливый характер, что соответствует самой природе
художественного творчества - интуитивно-иррационального в своей основе,
корнями уходящего в сферу бессознательного. Вслед за Ницше А.Т.
реабилитирует дионисийское начало жизни и творчества и вместе с тем
исповедует необходимость "сотрудничества" Диониса и Аполлона, разрушает
бинарные оппозиции "сознательное - бессознательное", "рациональное -
иррациональное", "гармоническое - хаотическое". Хаос не только не отделен у
А.Т. от порядка - он является его предпосылкой. Писатель акцентирует
творящий, порождающий потенциал хаоса, составляющий творческую подкладку
аполлонизма. Дионисийство Пушкина, по А.Т., - оживший хаос коллективного
бессознательного, взрыв ничем не ограниченной, неукротимой, первобытной
энергии. "...Это в обычае Диониса - развязывать страсти, отворять стихии и
повергать вакханта в экстаз, покуда исступление не перейдет в свое светлое
производное, безумство не обратится в гармонию", - утверждает автор
"Прогулок...". В культурологическом ключе интерпретируя "Медный всадник"
Пушкина, А.Т. изображает примирение Диониса и Аполлона, равно необходимых