"Николай Грибачев. Здравствуй, комбат! (Повесть-быль военных лет) " - читать интересную книгу автора

прислал ко мне в Лебяжинский старшего лейтенанта Слепнева. Тот рассказал
пару новых анекдотов об итальянцах, которые придумывали солдаты в окопах,
потом сказал, что у них на переднем крае сплошные минные поля, если поступит
неожиданный приказ на атаку, что делать?
- Не знаю.
- Учтите, капитан, мины вмерзли в землю, с ходу не выковырять.
- Мы и не собираемся ковырять.
- Почему?
- Приказа нет.
- Но ведь он может быть в любую минуту? К тому идет, а?
- Будет - выполним.
- Комбат рассчитывает на доверительность.
- В своем тылу на разведку пустился? Хитер. Но я доверительно и говорю.
- Мы все же перемены ветра ждем. У нас тоже признаки есть.
- Какие?
- Закат был свекольного цвета! - усмехнулся Слепнев. Свои сведения он
предпочитал держать за пазухой.
- А как с блиндажами? Выдержали стены? Или все же деревянные поставить?
Теперь транспорт есть.
Засмеялся:
- Ничего, обойдемся...
- И патронов хватает?
- На войне патроны и хлеб всегда нужны...
В ту же ночь батальон Косовратова вывели с высоты и расположили на
отдых под Еланской. А мы - в Лебяжинском. И рядом, а порознь. Так мы и не
посидели в тепле казацкой хаты за рюмкой. И неожиданно сошлись на одной
тропе в ночь перед наступлением. Судьба свела нас в одном окопе - его
батальон поставили во второй эшелон, я остался с одной ротой, вторая
повзводно была переподчинена пехотным подразделениям на время прорыва
обороны.
- Вот и слез ты со своей высоты, - сказал я.
- Признаться, не ожидал.
- Нечаянная радость слаще.
- Обжитая оборона - как старый дом: и знаешь, что в новом лучше, а и
жалко чего-то. И похоронили многих там, и рухлядью обзавелись, и командиров
итальянских по именам знали. Даже травка, что на брустверах прижилась, и то
какая-то своя стала.
- Сдал кому?
- Меньшим братьям, химроте в том числе. Твой приятель пузом степь
греет.
- Чего это он там? Газов ждет, что ли?
- Какие газы? Строевые подразделения сдвинули на главное направление, а
ими дырку заткнули. Ничего им не сделается! Вот только к передовой не
привыкли, каждой пуле поклон кладут пока что. Когда пришли в белых халатах,
на ангелов были похожи, теперь же и в ад без отмывки не возьмут. Словно
трубы ими чистили!
Атаку назначили на восемь, но она не началась и в девять. Рассвет - как
молочный кисель. Падал мокрый снег, высоты заволокло серой мутью. Ни одного
самолета в воздухе, нигде ни одного выстрела. Нервный накал, обычный перед
наступлением, стал западать, зевками и осоловелостью глаз сказывался