"Николай Грибачев. День и две ночи " - читать интересную книгу автора

Началось с того, что на подъезде к мостику через небольшую речонку мы
заметили, что идущую на подъем дорогу словно бы разметают гигантской
метлой - машины притирались на обочине, люди, как листья под ветром,
сыпались в кюветы. Шофер наш первым оценил щекотливость положения - машина
находилась у моста, самого соблазнительного места для бомбежки, - и кинулся
в лес направо. Мы с попутчиком, побросав вещмешки, побежали налево - я по
лугу, поближе к речке, он подальше, по низкорослому дубняку. Самолетов мы
еще не видели, они шли низко над лесом, но по гулу можно было догадываться,
что их много. Мы уже отбежали шагов на пятьдесят, когда раздался грустный,
какой-то по-осеннему тоскливый свист фугасок. Не рассудочно, а почти кожей,
физически ощутив близость бомб, я ткнулся в побуревшую травку, почувствовал
влажный запах торфа и трефоли, закрыл щеки брезентовыми зелеными рукавицами
с двумя пальцами на каждой. Затем страшный удар сотряс почву, краем глаза я
успел увидеть, как земля разверзлась и стала дыбом, вверху что-то лязгнуло и
заскрипело, - или это мне показалось? - меня стукнуло в спину, и я с
последней мыслью, что всему конец, провалился в коричневую болотную тьму...
Очнулся я лежащим на спине, в глаза больно ударил синий свет из
облачных промоин. Самолеты - их было около тридцати - еще выли поблизости, а
мой попутчик отирал мне лицо куском бинта. Увидев, что я открыл глаза и
пришел в себя, сказал:
- Совсем тебя торфом завалило и сучьями закидало, только сапоги и
торчали наружу. Ран нет, я уже просмотрел, но малость приконтузило.
- Странно, что не убило.
-  Ничего странного - все по закону. Бомбы упали почти рядом и кучно,
но глубоко ушли в торф. И оказался ты в мертвой зоне для осколков. -
Забеспокился: - Кто-то бежал почти рядом справа от меня, а не видно.
- Может, ушел?
-  Нет, я присматривался. Вставай-ка и пошли искать. В голове у меня
шумело, как на праздничном базаре, издалека звонил какой-то колокол, но жить
было можно. Приходилось только отирать платком кровь, сочившуюся изо рта и
носа, - была неприятно солоновата и щекотала. В редких молодых дубках мы
нашли сержанта, совсем молоденького, с пушком на щеках. Пилотка свалилась,
ветер лоснился по русому ежику головы, вещмешок с какими-то мазутными
пятнами сбился на шею. Он был без сознания, подплывал кровью - крупный
осколок попал в бок чуть выше бедра.
-  Не успел вовремя лечь, - вздохнул попутчик. - Я займусь им, а ты
беги искать врача, там недалеко от нас я санитарную машину видел. Поскорее!
Санитарную машину я нашел, но в ней никого не было; самолеты все еще
обстреливали дорогу. Стал кричать. Из березняка, стряхивая с гимнастерки
желтые и красноватые листья, вышел майор медицинской службы - высокий, с
длинной жилистой шеей и при всем том с брюшком, уверенно круглившимся под
плохо затянутым ремнем, и сестра, невысокая, круглолицая и румяная - яблоко
с глазами.
-  Возьмите носилки и несите его сюда, - приказал врач, узнав о
раненом. - Так быстрее будет.
-  Может, и я схожу? - спросила сестра.
-  Иди.
- Меня зовут Тоня, - представилась она, едва мы перешли кювет. - Доктор
у нас толковый, вы не беспокойтесь. Только пистолета не носит, а без
пистолета какой военный, верно? Вот вы при пистолете - другое дело.