"Михаил Грешнов. Второе путешествие путешественника" - читать интересную книгу автора

останавливал Машину. И было одно и то же: белесый горизонт, белесое море. Ни
кустика, ни травинки, вода не плескалась у берегов.
И все-таки - вперед, заставлял я себя, как одержимый.
Не буду вас утомлять, эпохами я не выходил из Машины. Жевал сухари,
доставал из мешка, привязанного к седлу. Когда уже доходил до крайности от
изнеможения, тормозил, падал тут же на песок и засыпал свинцовым сном без
сновидений.
Но вот наконец что-то стало меняться, появились холмы по сторонам,
смутные очертания хребта по правую руку. Освещение стало тускнеть. Солнце не
металось огненным росчерком надо мной, его заволокли тучи. Я понял, что
передо мной Архей. Но и здесь я остановился не сразу. Думал, что сумерки
кончатся, новый мир мне хотелось увидеть в солнце. Но тучи, наоборот,
уплотнились, приняли серый металлический цвет. Когда я притормаживал, я
недоумевал, куда делось солнце и почему все-таки светло,- бесконечное утро
или бесконечный вечер?
Наконец я сказал себе: хватит - и остановил Машину.
Я был по-прежнему на берегу океана, на бесконечной песчаной полосе,
прилегавшей к воде. Отроги хребта чуть позади и справа, за спиной, в
расстоянии мили, скалы и камни, будто оторвавшиеся от хребта и приползшие к
океану. Скалы были серыми, почти черными, океан тернового цвета, небо
напоминало латунную сковородку, опрокинутую над головой, оно светилось.
Выбившиеся из-под шляпы волосы потрескивали, когда же я снял шляпу и
провел по ним рукой, с них посыпались голубоватые искры, в пальцах слегка
кольнуло. Электричество,- догадался я.
В расселинах скал тоже заметил голубоватое свечение. И небо светилось
от электричества.
.Чувствуя утомление, я отошел от Машины, бросил между камнями плед
и'улегся. Дальше, решил, не поеду.
Тишина стояла по-прежнему бесконечная. Но, успокоившись и придя в себя,
я стал замечать, что тишина неполная. Что-то в ней переливалось, шелестело,
точно песок под ветром. Может быть, у меня шумит в Голове? Я приподнимался
на локте, прислушивался - шелестело, в этом не было никакого сомнения.
Может, в песке роются насекомые, насторожился я, или вода шепчет у берегa.
Посмотрел на берег, копнул песок, нет, причина в другом. Шорох был
неприятный, мертвый. Я встал, поднял плед и пошел по берегу, думая, что,
может быть, надо сменить место.
Звук шагов успокаивал. На минуту я отвлекся, но продолжал идти - к
скалам: в одном месте они придвинулись к самой воде.
Поднимусь на скалы, увеличится площадь обзора - огляжу местность.
В сумерках я, однако, не рассчитал. До скал оказалось не близко,
наверное, я шел час. Освещение не менялось, и я понял, что смены дня и ночи
здесь нет. Неужели Земля тогда еще не вращалась? - пришла в голову мысль.
Тут же я отринул ее, как вздорную, заменил другой: облака настолько плотны,
что солнце не пробивается сквозь них. А светло - можно было бы читать
газету - от электричества в воздухе.
Тут я дошел до скал и стал карабкаться по откосу на одну из них,
показавшуюся доступной для восхождения. Это у меня тоже отняло около часа,
но, когда я поднялся на нее, я был вознагражден сполна.
Впереди по берегу, сколько охватывал глаз,- и позади, когда я оглянулся
со страхом, в бесконечной дали по берегу одна за другой в шахматном порядке