"Михаил Грешнов. Маша" - читать интересную книгу автора

лепетал:
- Маша, Маша, Машуля, Маша!..
Мамонт двинул хоботом и тоже, видимо, вполголоса хрюкнул в сторону
Василия, так, что тот присел на месте, - от неожиданности ли, от страха,
Борис не понял. Предмет выпал у него из рук и рассыпался по снегу. "Пачка
галет!" - улыбнулся Борис и взвалил прутья на плечи.
Подкрепление пришло вовремя. И моральное и материальное. Василий не
ожидал такого звука от мамонта, а зверь, преспокойно сглотнув галеты,
глядел на него, словно просил еще. Борис бросил ему прутья, мамонт,
осторожно выбирая по две-три веточки, стал закладывать их в пасть.
Тут только Василий пришел в себя окончательно и стал рассказывать, что
произошло.
Он готовил завтрак, как вдруг услышал позади сопение. Обернувшись,
обмер: гора двигалась на него. "Раздавит! - подумал Василий. - Расплющит,
как котлету!.." Чтобы задержать зверя, швырнул ему первый предмет,
попавшийся под руку, - алюминиевую тарелку. Тарелка шлепнулась дном
кверху. Мамонт остановился, стал переворачивать ее, исследовать, что
такое. Это дало Василию время опомниться. Он схватил пачку с галетами и
попробовал заговорить с животным, которое, оставив тарелку, имело, видимо,
желание познакомиться с ним поближе. Что из этого вышло, Борис видел и
слышал.
- Значит, Маша?.. - спросил он, смеясь.
- А черт знает, как ее назвать!
- Так и будет, пусть Маша, - согласился Борис.
Животное было занято кормом, не обращало на людей внимания.
- Этого не хватит, - сказал Борис, - пойдем еще.
Ходили дважды, принесли гору ветвей. Маша ела так же деликатно -
отправляла в пасть по две-три веточки.


Через несколько дней первобытный зверь и люди освоились друг с другом.
Маша оказалась вполне приятной особой: отсутствие страшных бивней
придавало ее физиономии добродушие, даже кротость, маленькие глазки
посматривали насмешливо, с хитрецой. И хотя она любила галеты и мучные
лепешки, выклянчивать, досаждать людям считала ниже своего достоинства.
Тысячелетняя спячка сказалась на ней странным образом: она будто забыла
прошлое, а новое действительно открывала заново. Остались только главные
побуждения: есть, пить и чувство стадности. Она тянулась к живому, а так
как живыми были Борис и Василий - не отходила от них и от лагеря, тем
более что друзья заботились о ней и она это чувствовала. Конечно, со
временем в ней должно будет пробудиться прошлое, но сейчас это был
добрейший зверь; подходить, правда, к ней страшновато: четыре метра
высоты, с двухметровым хоботом... Ребята старались тоже не докучать
животному. Так между ними установилось дружеское взаимопонимание. Когда
друзья шли в лес за кормом, Маша следовала за ними, обламывала ветки,
питалась, но стоило повернуть к стоянке, возвращалась за ними, как тень.
Между тем командировка кончалась, ребятам надо было думать о
возвращении.
- Вдруг не пойдет?.. - спрашивал Василий, показывая на Машу.
- Пойдет! - уверял Борис.