"И.Грекова. Фазан (Авт.сб. "На испытаниях")" - читать интересную книгу автора

пообещать, расположить к себе. Лучшего заведующего пассажирской частью во
всем пароходстве не было. Масса благодарностей, сувениров, летучих, ни к
чему не обязывающих дружб.
Начальство его ценило, награждало грамотами, премиями, путевками. Он до
сих пор плавал бы, если бы не ноги. Плохо они стали держать его на
качающейся палубе.
Было ему уже за шестьдесят - ничего не скажешь, заработал себе человек
заслуженный отдых. Проводили с почетом, поднесли модель парохода, на
котором плавал последние годы, и подарочный набор коньяков. Сначала с
непривычки было скучновато без мелькания причалов, морей, пассажиров. Но
скучать-то особенно было некогда: навалился обмен, переезд. Они с Дашей,
тоже теперь пенсионеркой, обменяли свою однокомнатную ленинградскую
квартиру на здешнюю двухкомнатную в новом районе, со всеми удобствами, с
прекрасным видом на море.
Федор Филатович еще с раннего, молочного детства любил это мелкое,
серое, линючее море с далеко уходящими валунами, с парусами рыбачьих
лодок. Каждый раз он с удовольствием глядел в свое широкое, горизонтально
вытянутое окно. Далеко справа виднелся порт, где медленно, церемонно, как
танцующие журавли, разворачивались погрузочные краны. Любуясь на них, он
как бы приобщался к их морской озабоченной деятельности.
Жить ему было не скучно, нет. Он был доволен собой, своей женой Дашей,
своей квартирой со свежими обоями, белыми потолками, лифтом, неслышно
раздвигавшим и сдвигавшим пневматические двери. А если иной раз и начинало
сосать под ложечкой что-то неопределенное, вроде тоски, - помогала
водочка. С ее помощью он опять укреплялся в нерушимом благодушии.
С некоторых пор увлекся кулинарным искусством. Купил несколько
поваренных книг. Готовил строго по рецептам, не по-женски шаляй-валяй.
Даша и сама была ничего повариха, но иногда получалось у нее замечательно,
а иной раз и есть нельзя. Смеется. Федор Филатович к Дашиной стряпне не
придирался. Поищи еще такого мужа! Съест, что ни подай, да еще тарелку
корочкой оботрет. После обеда всегда целовал жене руку - маленькую,
пухлую, со множеством колец (слабость ее - украшения). Убрав со стола,
вымыв посуду, они с Дашей брались за кроссворды - любимое занятие, в меру
интеллектуальное. У Даши был неожиданно большой, больше, чем у него, запас
слов. Хотя он наплавался вдоволь, всего повидал, а она сидела сиднем в
своей бухгалтерии. Вечером - телевизор, опять вдвоем.
Да, можно сказать, с женой ему повезло. Хороша была в молодости,
по-своему хороша и в зрелые годы, и даже под старость. Полненькая женщина
с высокой грудью, крутыми бедрами, ногами-бутылочками. Веселая,
приветливая. Нрав легкий, смешливый, покладистый. Никогда ни на что не
жаловалась, не грустила, звенела себе колокольчиком. Он ее называл "моя
стограммовая гирька". Не за вес, разумеется, за нрав.
Хорошо, что когда-то, много лет назад, ушел к Даше от первой жены,
Клавдии. Собственно, не он ушел - сама Клавдия его прогнала. Горячая,
смуглая, волевая. Жена-собственница, жена-властелин. Узнав из
перехваченного письма, что муж давно уже живет с Дашей, устроила скандал
до небес. Била посуду. Надавала ему пощечин - он только увертывался,
прикрывая лицо, - берег зубы... Рука у Клавдии была тяжелая. Думал,
обойдется; не обошлось. Развелась, уехала и двух сыновей с собой увезла.
Даже от алиментов отказалась. Вот это характер!