"Р.Грейвз. Золотое руно " - читать интересную книгу автора

милостей. Но Зевса он умилостивил жертвоприношением в своем обеденном зале,
где сжег тушу прекрасного быка, но сам не съел ни кусочка.
Уверенный, что он избежал неудовольствия Отца, Пелий спустился на
рыночную площадь, там уже шумели костры из сухих сосновых поленьев, готовые
поджарить туши прекрасных животных, которых он избрал для принесения в
жертву другим олимпийцам. В толпе собравшихся на праздник он заметил
необычного незнакомца - молодого, высокого и красивого, черты которого он
припоминал, словно он увидел их во сне; он был вооружен двумя копьями с
бронзовыми наконечниками. Судя по его облегающей рубахе и штанам из оленьей
кожи, а также плащу из леопардовой шкуры, то был магнезиец из братства
Леопардов, спустившийся с гор у озера Боэбе; но длинная грива светлых волос
этого юноши свидетельствовала о том, что он посвящен в кентаврийское
братство Коней. "Странно, - подумал Пелий, - я мог бы принять его за грека
из-за его светлых волос, прямого носа и крупных рук и ног". Незнакомец
смотрел на Пелия настойчивым, приводящим в замешательство взглядом, но Пелий
не соизволил его приветствовать.
Пелий приказал подвести увешанные гирляндами жертвы к большому алтарю,
на который он возложил несколько равных кучек поджаренных ячменных зерен и
одну - вдвое больше остальных. Он осыпал головы животных солью, выкликая
поочередно имя каждого бога или богини; затем его помощник умертвил их
секирой; затем сам царь перерезал им глотки кривым кремневым ножом.
Проделывая это, он запрокидывал их головы вверх, поскольку то было
жертвоприношение олимпийцам, а не герою или божеству Преисподней. Наконец он
совершил сожжение бедренных костей, покрытых жиром, и части внутренностей; а
куски мяса предназначались в пищу самим богомольцам. Посыпание жертв солью
было нововведением ахейцев: до их прихода ни одно божество ничего такого не
требовало, а Триединая Богиня и поныне не принимает никаких соленых и острых
приношений.
Как только с этими жертвоприношениями было покончено, незнакомец
обратился к Пелию и дерзко спросил:
- Царь Пелий, почему ты предлагаешь жертвы всем богам, но не Великой
Богине, которая почитается пеласгами?
Царь отвечал:
- Слепец, как ты мог не заметить, что и Отцу Зевсу не было предложено
никаких жертв? Разве было бы учтиво приглашать на пир жену (ибо ты, конечно,
знаешь, что Великая Богиня теперь супруга Зевса), не приглашая ее мужа?
Это - жертвоприношение моему отцу Посейдону и более скромным олимпийским
богам, имена которых, как ты слышал, я провозгласил.
Незнакомец сказал:
- Возможно, ты и прав, что не приносишь жертвы Зевсу, если истинно
услышанное мною: что он стыдится появляться в здешних краях с тех пор, как
однажды предстал нагим перед своей матерью вдрызг пьяным.
Пелий оглядел незнакомца с головы до ног, ибо то была речь столь
дерзкая, что звучала почти как нечестивая, но вот глаза его внезапно
задержались на ногах юнца и царь увидел, что на том всего одна сандалия.
Царь спросил, как его зовут, и тот ответил:
- Задай мне любой другой вопрос, Седобородый, и я, как могу, постараюсь
на него ответить.
Пелий опешил от удивления и лишь немного погодя спросил, тяжело дыша:
- Незнакомец, что бы ты сделал, будь ты на моем месте?