"Р.Грейвз. Жена господина Мильтона " - читать интересную книгу автора

С этим связана другая грустная история. За пару лет до моего рождения в
Хемпшире архиепископ Эббот из Кантербери был приглашен поохотиться на оленей
с лордом Зучем в его лесу. Архиепископ пытался отказаться, объясняя, что
плохо владеет луком, но его все-таки уговорили, и первая же стрела, которую
он послал, застряла в лесничем, который тут же умер от раны. Перед судьями
возникла сложная задачка - осудить архиепископа, впрочем король помиловал
его и даже оставил его настоятелем Кантерберийского собора, пока не
закончились слушанья дела, его отстранили от этого, но архиепископ так
сильно страдал от случившегося, что редко появлялся при дворе и в первый
вторник каждого месяца постился и предавался молитвам.
Такой проступок архиепископа привел к тому, что арминиане, примыкавшие
к папистам (их лидером был епископ Лод), так легко пришли к власти после
смерти короля Якова. Арминиане заявляли, что королю дана власть свыше и если
он отдавал какой-то приказ, его подданные не могли выполнить его, потому что
это противоречило Закону Божьему, они должны были ему подчиняться, не
сопротивляясь. Но архиепископ Эббот исповедовал противоположные взгляды,
заявляя, что ни король, ни принц не имеют права оправдывать свои поступки
именем Господа. Но после эпизода на охоте, его мало кто поддерживал. Он
прожил еще немало лет, но так и не оправился после случившегося. Таким
образом, ортодоксальные священники остались без лидера, и потому не могли
оказывать сопротивление арминианам. Затем арминиане пытались втянуть короля
в свои захватнические планы трех королевств, полагаясь на его "твердую
веру", что привело к войнам со всеми тремя королевствами, а все из-за того
(так сказал сэр Тайррелл), что священник отправился на охоту, вместо того
чтобы продолжать молиться.
Мне не нравилось охотиться на кроликов и зайцев, они были такими милыми
трусливыми животными; дома у меня жил ручной кролик, его мне привез братец
Джеймс. Я посыпала его шкурку порошком, от которого рвало наших собак, если
они слишком к нему приближались, и поэтому зверьку удалось прожить долгую
жизнь.
Мне очень нравилась охота с соколами, самый злой из наших соколов любил
меня. Брат Ричард научил своего сокола охотиться на жаворонков. Но это
совсем мелкая добыча. Мне нравилось носится осенью по полям, а когда из-под
копыт коня вспархивала дичь, победным кличем возвещать об этом. При первом
же шорохе крыльев мой сокол, сидевший у меня на перчатке, вскидывался, но
колпачок не позволял ему взлететь сразу. Тогда я резко срывала колпачок,
подбрасывала сокола в воздух и мчалась вслед за ним. Как я вопила от
восторга, когда сокол взмывал все выше, а затем камнем падал вниз и вонзал
когти в мягкую пушистую добычу! Когда добыча лежала в моем ягдташе, а он
сидел у меня на перчатке, я ласково хвалила его. Я очень не любила охоту на
дичь с ружьем. Конечно, соколы стоили очень дорого, и с ними было много
хлопот, но соколиная охота нормальный и красивый вид спорта, а в убийстве с
помощью ружья есть нечто противоестественное.
Я уже не раз говорила, как я любила танцевать, я обучила танцам своих
младших братьев и сестер, потому что это здоровые упражнения, дети вырастают
сильными и грациозными. Я научила их местным танцам, стоило мне разучить
новый танец, я сразу же показывала его моим братьям и сестрам. Мы всегда
праздновали Михайлов день и Хоктайд. [Понедельник и вторник на следующую
неделю после Пасхи.] Мы танцевали на лужайке с детьми всех обитателей
поместья - с сыновьями и дочерьми наших арендаторов и работников, чтобы