"Роберт Грейвз. Царь Иисус" - читать интересную книгу автора

честь выставляют священный ковчег из акации и сливают воду через ущелье,
через которое, вероятно, схлынули воды потопа.
Ханаанеяне, которых израильтяне завоевали и обратили в рабство, тоже
поклонялись этой Богине. Их потомки все еще привержены культу терпентинного
дерева, голубя и змеи, все еще пекут ячменные пироги в честь Богини и блюдут
право незамужней женщины собрать себе приданое проституцией.
С политической точки зрения мне кажется целесообразным сохранение в
тайне ото всех, кроме узкого круга хрестиан, некоторых фактов, связанных с
рождением Иисуса. Я нашел их благодаря долгим и кропотливым поискам, и мне
ясно, что, будь они изложены императору, того вряд ли можно было бы осудить
за предположение, что мистический коммунизм хрестианства был взят Иисусом
для маскировки еврейского военного монархизма. Я также согласен с разумным
решением Павла отделить, насколько возможно, новую веру от той, от которой
она отпочковалась, и, хотя несправедливо утверждать, будто евреи - народ,
отвергший Иисуса, все же это правда, что после падения Иерусалима несчастные
потомки еврейских националистов возненавидели не только язычников-хрестиан,
но и евреев тоже. Они оскорблены их предательским отказом защищать Священный
город, их уходом из Иудеи и поселением в Пелле, на другом берегу Иордана.
Руководимые Иаковом (я имею в виду епископа Иерусалимского, который был
единокровным братом Иисуса), иудео-хрестиане строго придерживались буквы
закона. Они не были предателями. Просто они считали грехом участвовать в
войне. А так как Иисус провидел судьбу Иерусалима и оплакал ее, от них едва
ли стоило ожидать, что они рискнут вечным спасением, встав на защиту его
стен. После взятия Титом Иерусалима многих из них уговаривали вернуться в
иудаизм из-за их вдвойне невыгодного положения: римляне плохо обращались с
ними, потому что они были евреями, а евреи презирали их как предателей. Но
они не отреклись от Иисуса. Так должны ли они были потом отказаться от своих
принципов, чтобы присоединиться к языческой хрестианской церкви,
управлявшейся апостолом Филиппом, а после его смерти реорганизованной их
врагом и преследователем Павлом, тем самым Павлом, который когда-то столкнул
Иакова с лестницы Храма?
Перед ними был трудный выбор, и лишь немногие выбрали героическую
верность Закону. Язычники-хрестйане примирились с теми, кто встал на путь
приспособления, потому что Иаков уже умер, и Павел умер, и Петр умер, а у
них был завет самого Иисуса прощать своих врагов. Важно было уберечь религию
братской любви от губительных разногласий. Не заговаривая больше об
обрезании, они заделали брешь теоретическим компромиссом и, более того,
посыпали пеплом головы иудеев, облегчив их финансовые трудности. Спор Павла
с исконной Церковью был, в сущности, спором из-за денег. Он рассчитывал
получить большую часть суммы, собранной среди обращенных в Малой Азии, к
тому же во время приступа эпилепсии у него было экстатическое видение, будто
он удостоен апостольского чина, однако церковные власти холодно уведомили
его, что дары духа купить нельзя, а видение неприлично честолюбиво.
Компромисс, как все компромиссы, имел свои дурные стороны, и самое
главное то, что в результате смешения соперничавших учений появилось
множество мелких противоречий в официальной версии жизни и учения Иисуса.
Посредниками между двумя сообществами стали последователи галилейского
апостола Петра, непонятно как обращенного фанатика, воинствующего
националиста, который был отвергнут последователями Иакова за принадлежность
к последователям Павла, и последователями Павла за принадлежность к