"Роберт Грейвз. Царь Иисус" - читать интересную книгу автора

дочери Иосифа из Еммауса, чья покойная жена была старшей сестрой матери
Мариам. Она родила ему четырех сыновей и двух дочерей, из которых Лисия,
старшая, вышла замуж за торговца пурпуром из Иерусалима, тоже наследника
известного рода, и жила недалеко от Храма, так что Мариам надо было лишь
перейти мост. Каждое утро Мариам и Фамарь отправлялись к ней и каждый вечер
шли от нее через мост и прекрасные ворота к школе девственниц в женской
части Храма.
Вот история рождения Мариам. Десять лет ее мать Анна была замужем, но,
к своему горю и стыду, оставалась бесплодной, находя мало утешения в
богатстве своего мужа Иоакима. Каждый год в один и тот же день Иоаким шел из
Кохбы в Иерусалим, неся дары Храму. Там, потому что он был знатен и богат,
он всегда становился среди первых дарителей, старейшин Израиля, одетых в
длинные одежды из вавилонских тканей, затканных цветами. Опуская золотые
монеты в прорезь на крышке сундука, он обыкновенно приговаривал:
- Сколько бы я ни отдавал из своих прибылей, они принадлежат народу, и
я отдаю их народу. А это другие монеты, с ними уменьшается мое богатство, и
они предназначены Господу нашему, которого я прошу простить меня, если я
сделал что-нибудь неправильное или неприятное Ему.
Иоаким был членом Высшего суда и фарисеем, но не был "плечевым"
фарисеем из тех, что носят на плече список своих благодеяний; и не был
"считающим" фарисеем из тех, что говорят: "Мои грехи уравновешены моими
благими делами"; и не был "скупым" фарисеем из тех, что говорят: "Утаю-ка
немного из моих богатств и сотворю благое дело". Его вполне можно было бы
назвать богобоязненным фарисеем из тех, что, несмотря на насмешки хрестиан,
не желавших чувствовать себя в духовном долгу у них, составляли большую
часть.
В том году, семнадцатом году правления Ирода, когда старейшины Израиля
ожидали часа, назначенного дарителям, саддукей старой школы Рувим, сын
Авдиила, стоял следующим за Иоакимом. Рувим только что судился с ним из-за
колодца возле Хеврона и проиграл дело, поэтому его раздражало, что Иоаким
благочестиво жертвует в казну часть прибыли от колодца, далее в разгар лета
поившего тысячу овец.
И Рувим громко крикнул:
- Сосед Иоаким, почему ты стал первым? Почему ты решил, будто ты лучше
всех? Все мы, старейшины Израиля, благословенны в детях - в сыновьях,
похожих на крепкие саженцы, и в дочерях, похожих на обточенные камни, что
кладут в основу колодца, и только у тебя нет детей. Божий гнев пал на твою
голову, ведь всем известно, что за последние три года у тебя были три
наложницы, и все равно ты остался сухим сучком без зеленых побегов. Усмири
свое сердце, фарисей, и займи подобающее тебе место.
- Прости меня, сосед Рувим, - ответил ему Иоаким, - если я обидел тебя
в нашем споре из-за колодца, потому что, сдается мне, из-за этого, а не
из-за какой-то другой моей провинности ты поносишь меня. Но не будешь же ты
оспаривать решение суда?
Тут вступил в спор брат Рувима, который был его свидетелем и теперь
стоял еще дальше него:
- Сосед Иоаким, невеликодушно с твоей стороны торжествовать над моим
братом из-за колодца и не отвечать ему, когда он обвиняет тебя в
бездетности.
Смиренно ответил Иоаким: