"Джил Грегори. К дальним берегам " - читать интересную книгу автора

лестнице. В лучшем случае после многих лет ученичества и прислужничества он
станет матросом, и никем больше. Его место в мире было предопределено
заранее, в момент рождения, и у него не было никаких шансов, чтобы изменить
свое положение.
"Как стыдно, - вдруг подумала Элизабет, - что ребенок, такой милый и
смышленый, осужден на столь жалкое существование". Внезапно девушку поразила
мысль: никогда раньше несправедливость английского общества не волновала ее.
Ни разу за все счастливые годы жизни она не задавала себе вопросов, что это
за система, которая позволяет ей жить в роскоши, в то время как другие
бедствуют в нищете. Если бы не это путешествие, Элизабет никогда бы не стала
общаться с представителями низших классов. Ведь она привыкла вращаться в
замкнутом кругу избранных, тех, которые составляли в Англии сословие
пресыщенных, наделенных властью и богатством людей. Элизабет невесело
улыбнулась, представляя себе, как бы отнеслись к подобным рассуждениям эти
самые леди и джентльмены, если бы случайно подслушали ее мысли.
Шторм начался с новой силой около полуночи, безумствовал до рассвета, а
затем перешел в бесконечный, беспросветный ливень, продолжавшийся большую
часть следующего дня. Элизабет не выходила из своей каюты. За ужином Генри
сказал ей, что дождь наконец перестал, и она решила перед сном ненадолго
выйти на палубу.
Ветер стих, и погода стояла удивительно спокойная. На небе не было
видно ни звезд, ни луны, а шум моря доносился до нее, как будто где-то там,
внизу шевелились тысячи темных невидимых существ. Элизабет поежилась.
Несмотря ни на что, туман был даже гуще, чем прежде, он нависал над морем,
как тяжелое, непроницаемое одеяло, поглощая все звуки и цвета.
Облокотившись на поручни, Элизабет с жадностью пыталась представить,
что сейчас происходит в Лондоне. Без сомнения, в доме Алмаков проходит
ассамблея, в театре уже началось представление, где-то наверняка назначен на
сегодня вечер виста. Лондонская жизнь теперь была от нее так далека, что
вспоминалось о ней, как о далеком прошлом, хотя... Боже мой... неужели?
Прошло всего десять коротких дней? Что-то похожее на сожаление вкралось в ее
сердце, но она без промедления запретила себе думать о доме. Что хорошего
может быть в воспоминаниях о прошлом? Какая от этого польза? Она сделала
свой выбор, и нельзя давать ни малейшей лазейки для бесполезных сожалений,
следует думать только о будущем. После того как дядя Чарльз поправится, она
вернется в Англию и снова начнет жить прежней веселой и счастливой жизнью,
забудет ужасное путешествие со всеми его неудобствами и лишениями, как будто
ничего не было!
Элизабет плотнее запахнула плащ и отошла от перил, направляясь обратно
в свою каюту. На лестнице было темно и сыро, она с трудом нащупывала
скользкие деревянные ступени. Коридор был пуст и непривычно темен.
Интересно, почему это не горят свечи? Она ощупью пробиралась в темноте,
держась рукой за шершавую деревянную стену, направляясь к первой двери
налево - к ее двери. Элизабет не покидало чувство смутной, непонятной
тревоги. Она никак не могла найти ключ, хотя сама же его положила в карман
своего голубого муслинового платья. Наконец нашла ключ и попыталась нащупать
замочную скважину, чтобы открыть дверь. Темнота была непроглядная, ей стало
душно, но внезапно холодок ужаса пробежал по ее спине. В следующую секунду
она уже поняла почему, ибо в ноздри ударил едкий запах жареной рыбы и
подгоревшего масла. Не успела она закричать, как волосатая рука грубо зажала