"Элизабет Грегг. Лунные грезы " - читать интересную книгу автора

Браун" с сообщением, что на имя Дессы Фоллон в городском банке открыт счет.
Девушка немного воспряла духом: из жалкого и унизительного сочетания
"бездомная и нищая" исчезла, по крайней мере, вторая часть.
Впрочем, Десса решила ограничить свои покупки лишь черным платьем для
похорон. Портниха, толстая итальянка, сняла с нее мерку, затем ловко
подогнала по ее фигуре кусок материи и принялась над ним колдовать.
У нее была странная манера говорить, не разжимая губ, державших
множество булавок, от чего звук выходил через нос и больше всего напоминал
невразумительное мычание. Десса не понимала ни слова, но время от времени
вежливо кивала или произносила что-нибудь ни к чему не обязывающее.
Освободившись от скрепленных на скорую руку частей будущего траурного
наряда, девушка снова надела платье, принадлежавшее некой Вирджи из салуна
"Золотое Солнце"; увидев его впервые, она невольно покраснела - таким
глубоким и откровенным был отороченный кружевами вырез на груди. Дело спасла
Роуз, одолжив ей один из своих жакетов.
Пока она одевалась, миссис Фабрини использовала последнюю булавку и
смогла наконец открыть рот:
- Я за ночь все сошью. Завтра утром приходи на примерку и ни о чем не
беспокойся. К похоронам все будет готово. Я очень быстро работаю. Спроси
кого хочешь, всякий скажет. О, миссис Фабрини свое дело знает! - Она
показала Дессе свою пухлую правую руку, повернув ее ладонью вверх: - Смотри,
смотри какие твердые у меня подушечки пальцев! Нет, ты потрогай, потрогай!
Убедилась? То-то! А все из-за чего? Из-за того, что я шью день и ночь. Да,
да, дорогая моя, день и ночь! Я вообще никогда не расстаюсь с иголкой. Зачем
мне такая каторга, сама не знаю. Но ведь всем нужны платья, верно? Да и
выбора у меня, прямо скажу, почти не было. Или шить, или готовить. Но если
бы я стала готовить, то, Бог свидетель, наверняка бы лопнула. - Миссис
Фабрини хлопнула себя обеими руками по внушительных размеров животу и
расхохоталась.
- Вот что я заработала, готовя для одного только мистера Фабрини.
Представляешь, что бы со мной стало, если бы пришлось готовить каждый день
на весь город? Да, да, дорогая моя, на весь город! И каждый день! Ну уж нет,
лучше шить платья. Обшиваю всех, а себе так ничего сшить и не удосужилась.
Все руки не доходят. Да и времени, прямо скажу, нет - то одно, то другое, то
траурное платье, то свадебное, то еще какое... Платья-то всем нужны, верно?
То-то! Ты сама откуда будешь?
Этот вырвавшийся на свободу словесный поток так ошеломил Дессу, что она
даже не сразу поняла, о чем ее спрашивают. Услышав ответ, толстуха затрещала
снова:
- Ах, ну как же! Знаю. Мы там бывали. Мы - это мистер Фабрини и я. Жили
там, когда собирались на запад за золотом. Думали, что быстренько сколотим
себе состояние! - Ее необъятный живот заколыхался в такт хохоту. - Большой и
шумный город, верно? Вот я и говорю, большой, шумный и враждебный. Хотя,
конечно, и не такой вонючий, как Нью-Йорк. Как мы только сошли с корабля, я
сразу сказала мистеру Фабрини, что если мы застрянем там надолго, то мне
придется убить сначала его, а затем себя, так как другого способа уйти от
нищеты в таком городе просто нет. Он ответил, что ему такой выход не по
душе, и мы отправились на Запад. Вот это было путешествие так путешествие!
Прямо скажу, насмотрелись мы всякого, такого, что хоть божись, все равно
никто не поверит. Так-то!