"Элизабет Грегг. Ангел мести " - читать интересную книгу автора

ее, хлестал по ногам, раздувая холщовые юбки. Вдруг с порывом ветра до ее
слуха донеслось конское ржание. Девушка застыла, приставив ладонь козырьком
к глазам, чтобы хоть как-то заслонить их от безжалостного солнца. Ничего -
только зыбкие волны марева над иссушенной жаром травой.
Как же Тресси ненавидела этот край! Как мечтала о том, чтобы
кто-нибудь, неважно кто, увез ее отсюда! Вот опять негромкое ржание. Теперь
Тресси была почти уверена, что ей не почудилось.
Она наконец увидела одинокого всадника. Он неожиданно возник в дрожащем
от жары воздухе, словно вынырнул из-под земли. Выжженная солнцем прерия
нередко шутит такие шутки, но Тресси до сих пор не могла к ним привыкнуть.
Прикрывая глаза ладонью, она напряженно всматривалась в зыбкий конный
силуэт, побаиваясь в душе, что это все-таки мираж. А если нет - то кто же
этот человек? И куда направляется? Сердце девушки забилось чаще. Может быть,
это всего лишь старатель, у которого кончились припасы? С тех пор как
грянула золотая лихорадка, в эти края толпами хлынули искатели счастья. Одни
проходили мимо, другие останавливались, чтобы набрать воды из колодца во
дворе хижины. Вначале Тресси пугалась чужаков, но очень скоро поняла, что у
них на уме лишь одно золото. Все они были как одержимые, и отец Тресси очень
скоро тоже заразился этой одержимостью. Как будто в земле может хватить
золота на все эти орды помешанных!
Убедившись, что всадник не игра воображения и что едет он прямо к ней,
Тресси развернулась и бегом бросилась к хижине. Бросив у двери ненужный
заступ, она метнулась в дом и достала из укромного уголка тяжелое
кентуккийское ружье - на случай, если у путника на уме не одно только
золото. Тресси взвела курок и достала с каминной полки капсюль. В последний
раз она стреляла из ружья два дня назад и сразу перезарядила его - как учил
отец.
"Держи порох сухим, а капсюль - наготове", - наставлял он.
Твердой рукой Тресси вставила капсюль в боек и принялась ждать.
Что-то насторожило ее. Ну да, конечно, где же размеренный стук копыт?
Тресси затаила дыхание, не смея шевельнуться, но снаружи было тихо. Она
подобралась к открытой двери и осторожно выглянула. Из-за угла хижины торчал
костлявый и запыленный конский круп. Конь лениво помахивал спутанным
хвостом - и все. Седока видно не было.
Зачем это он вздумал прятаться? Человек, приехавший с добрыми
намерениями, всегда окликнет хозяев дома.
Тресси шагнула на залитый солнцем двор и быстро вскинула ружье,
прицелившись наугад.
- Что вам надо? - крикнула она, но горло пересохло, и вопрос прозвучал
скорее жалобно, чем грозно.
Ответа не было. Тресси сделала еще пару шагов, загребая пыль неуклюжими
башмаками. Ветер донес до нее запах конского пота и чего-то еще, она не
сразу поняла - чего именно. Потом сообразила - та же едкая солоноватая вонь
стояла в доме, покуда Тресси не вынесла во двор и не сожгла окровавленную
постель, на которой умерла в родах мама.
Еще шажок - и Тресси, обогнув угол хижины, наконец увидела всадника. Он
обмяк в седле, привалившись к шее коня, и не подавал признаков жизни. Тресси
замерла. Это от чужака пахло кровью. Кровью и смертью. Страх безжалостным
кулаком стиснул сердце девушки. Она, как рыба, хватала ртом воздух, борясь с
приступом тошноты. Раздавленная горем, безмерно одинокая, Тресси все же