"Тод Гринуэй. Праздношатание " - читать интересную книгу автора

Предисловие

Когда я был маленьким мальчиком на ферме, меня часто посылали в подвал
принести банку варенья или плошку меда. Для этого требовалась большая
осторожность. Пока я спускался по ступенькам подвала, я все время видел
справа от себя открытую дверь угольного ящика и черную пустоту за ней. В
течение всей экспедиции я не отводил взгляда от ужасной черной дыры.
Я обходил слева печь, поворачивался и пятился к полкам: брал требуемую
емкость протянутой за спину рукой, снова бочком обходил печь и напряженно
шел обратно по ступенькам, поглядывая назад через плечо, пока благополучно
не захлопывал дверь подвала.
Но однажды меня ужасно выругали за безобразное поведение, а потом
послали в подвал за банкой огурцов. Я чувствовал себя таким никчемным и ни
на что не годным, что прямо от лестницы уверенно отправился к угольному
ящику, повернулся и плотно прижался спиной к его двери, приглашая того, кто
там жил, убить меня и раз и навсегда избавить землю от не заслуживающего
прощения изгоя.
Но в то же время во всей глубине моего отчаяния я не мог не удивиться
собственному ощущению. Мне было интересно. Казалось, то, что я чувствую
внутри, меняет то, каким мир кажется снаружи.
Теперь, через семьдесят лет, я склонен думать, что - и то, каков мир
есть.

Ad Hominem

Я расскажу вам о себе. Мне семьдесят лет, я женат на женщине по имени
Фумико, и у нас трое детей.
У меня горб. Я знаю, что у людей больше не бывает горбов, медицина их
уничтожила. Этот термин может показаться грубым, ненаучным, слишком
прямолинейным. У современных людей бывают сколиозы. Не позволяйте врачам вас
дурачить: это часто то же самое. Если бы я родился на двадцать лет позже,
мне бы вставили по гибкому стальному стержню по обе стороны позвоночника, и
сегодня я был бы таким же высоким, как мой отец и был бы неотличим от любого
человека с улицы. Я и БЫЛ бы тогда человеком с улицы. Я должен сказать, что
то обстоятельство, что я МЕЧЕН таким образом, не препятствовало мне делать
то, что я хотел. Но это обстоятельство существует. Это самый главный факт
моей жизни.
Вот почему я и знакомлю с ним так сразу, хотя он - всего лишь одно из
присущих мне свойств, и, я думаю, свойство не первого ряда. Мой образ себя -
это образ просто мужчины, но я принужден рассматривать себя, как
асимметричную фигуру. Люди, взглянув на меня на улице, немедленно отмечают
диспропорцию между ногами и туловищем. Дети от трех до девяти лет
чистосердечно таращат глаза, грызя свои нескончаемые поп-корны, пока их
матери в смущенье не уволакивают их прочь. Возражаю ли я? Да. Всегда.
Я возражаю на поверхности. На более глубоком уровне я вовсе не уверен,
что я на самом деле чувствую оттого, что я мечен. Что вы чувствуете к тем
или к тому, что вам близко? Чем ближе, тем труднее это выразить.
Следовательно, тем глубже оно скрыто. Что я чувствую к Фумико? Сказать "я ее
люблю" было бы ханжеством. Если бы стали настаивать, я был бы также нем, как
Корделия. Я знаю, что однажды, когда я был в больнице после операции, я лишь