"Саймон Грин. Охотник за смертью: Судьба ("Охотник за смертью" #5)" - читать интересную книгу автора

искусственно. Это существо не эволюционировало, оно было биологически
сконструировано. И если я правильно расшифровала показания моих приборов,
первоначально создавался один вид, трансформировавшийся впоследствии в то,
что ты сейчас видишь.
Оуэн нахмурился, припоминая, что ему доводилось слышать о планете
Грендель и легендарных Склепах Спящих.
- Неудивительно, что мы не обнаружили никаких следов первобытных
обитателей этой планеты. Должно быть, все они преобразовались в Спящих и
запечатали за собой свои Склепы в ожидании какой-то опасности. Но что... -
Оуэн посмотрел на святую Беа. - Что могло быть настолько страшным, настолько
опасным, чтобы представители целого вида превратились в бездумные машины для
убийства?
- Это не могут быть ни хайдены, ни ИРы с Шаба, - пробормотала святая
Беа, копаясь во внутренностях гренделианина обеими руками. - Склепы возникли
за столетия до их появления. Что же до иномирян-насекомых, то они не
продержались бы против Гренделианских чудовищ и пяти секунд. Но кто же
тогда?
- "Возрожденные"? - предположил Оуэн.
- Кто бы или что бы ни было тому причиной... - святая Беа выпрямилась и
с громким чавкающим звуком вынула руки из потрохов чудовища, - но мне всегда
казалось, что эти гренделиане слишком уж мерзкие, чтобы быть правдой.
Она вытерла руки о салфетку, которую тут же швырнула в ведро с
внутренностями.
- Это... какая-то насмешка над Господом, злобная пародия на его
творения. Они уничтожили в себе нравственное чувство, способность выбирать
между добром и злом и сделали это исключительно во имя выживания.
- Может быть, у них не было выбора, - предположил Оуэн. - Может быть,
они пошли на это, чтобы обеспечить выживание не себе, а тем биологическим
видам, которым предстояло явиться им на смену. То есть пожертвовали собой во
благо жизни и разума. Не суди о них слишком сурово, мать Беатрис. Мы не
знаем, с какими формами и глубинами зла им пришлось столкнуться. Суровые
времена нередко вынуждают к непростому выбору.
- Хорошенькое дело - ты читаешь мне лекцию о терпимости, - усмехнулась
святая Беа.
Оуэн невольно улыбнулся:
- Что ж, мать Беатрис, спасибо за то, что пригласила меня на это
маленькое представление. Зрелище удалось: редко случается увидеть что-либо
столь же тошнотворное. Давай теперь на некоторое время воздержимся от
подобных показов.
Святая Беа пожала плечами:
- Похоже, это выбило тебя из седла, а?
- Почти. Причем в самом буквальном смысле: никогда не чувствовал себя
таким разбитым.
Дверь позади них с грохотом распахнулась, и в помещение, пошатываясь,
вошел прокаженный. Его фигура была скрыта, как и у других больных,
бесформенным серым плащом с низко надвинутым капюшоном. Но он отличался от
прочих небольшим, едва достигавшим пяти футов, ростом и странной
разболтанной походкой, словно в нем разладился какой-то внутренний механизм.
Из-под плаща вынырнула серая трехпалая рука с отслаивающейся кожей и,
помахав Оуэну, тут же убралась обратно. Прокаженный откашлялся и сплюнул: