"Саймон Грин. Искатель смерти " - читать интересную книгу автора

ее опале. По команде дворцового компьютера поезд останавливался, двери
блокировались, на окна опускались стальные ставни, и в вагон начинал
поступать смертоносный газ. Газовые форсунки не были даже замаскированы.
Лорд Якоб Вольф безразличным взглядом посмотрел на эти форсунки и
отвернулся. Он уже привык к этому, да и сейчас в голове у него были другие
заботы. Приглашение во дворец было внезапным и немногословным, даже для
императрицы. Он получил его всего за час до аудиенции. Это означало, что
обсуждаемый вопрос был серьезным и срочным. Возможно, императрица спешила
разоблачить очередного предателя, и притом довольно высокопоставленного. Ей
наверняка хотелось, чтобы все вельможи стали свидетелями того, как она
разоблачает и казнит очередную жертву в назидание потенциальным смутьянам и
изменникам. Лайонстон была убеждена, что подобные примеры приносят пользу,
и упорно практиковала такие публичные разборки. А в "предателях" недостатка
не было. Иногда собравшимся во дворце придворным казалось, что они играют в
русскую рулетку, не зная, сколько пуль осталось в барабане револьвера.
Однако, если бы императрица готовилась сделать какое-то действительно
важное заявление, Вольф узнал бы об этом заранее. У него во всех сферах
имелись надежные осведомители. Такие были у каждого лорда - если он хотел
оставаться лордом.
Во дворце не обязательно было присутствовать лично - можно было
обойтись и своей голограммой. Современная технология позволяла аристократам
быть участниками всех происходящих событий, не опасаясь поставить под
угрозу свою жизнь. Вместе с тем, согласно закону и традиции, право голоса
предоставлялось только тем, кто присутствовал во дворце лично. Тем, кто
хотел как-то повлиять на решение важнейших вопросов, приходилось ехать во
дворец. Кроме того, направив во дворец голограмму, они тоже подвергали себя
риску. Императрица могла истолковать как персональное оскорбление то, что
лорды не чувствуют себя в безопасности в ее собственном дворце. Она не
нуждалась в поводах для дурного расположения духа, у нее и так их было
предостаточно. Именно поэтому Якоб Вольф и его сын Валентин сидели в пустом
вагоне без оружия и телохранителей и направлялись во дворец: им предстояло
услышать нечто такое, без чего они вполне могли спокойно жить.
Якоб Вольф был мужчиной бычьего телосложения - плечистый, с широченной
грудью. Не будь он аристократом, то вполне мог сделать карьеру гладиатора.
У него была молодцеватая короткая стрижка и лицо здорового, благополучного
мужчины сорока с небольшим лет. Одевался он довольно просто, игнорируя все
причуды и поветрия моды. Его нижняя челюсть всегда была выдвинута вперед,
словно он бросал вызов каждому встречному. Взгляд его темных глаз был
твердым и проницательным, и он во всеуслышанье гордился тем, что никогда не
отводит глаза первым. Его огромные квадратные кулаки, напоминавшие кувалды,
всегда были крепко сжаты, а голос походил на рычание зверя. Вольф
специально работал над своим внешним обликом и остался весьма доволен
результатом. Его вид с самого начала давал понять, что с таким человеком
шутить не следует.
На самом деле Якобу Вольфу было уже сто три года. То, что сидевший
напротив него молодой человек выглядел скорее его братом, чем сыном, было
заслугой имперской науки. Надо добавить, что посторонний взгляд с трудом
уловил бы в этих двух мужчинах и фамильное сходство. Валентин Вольф был
высок, худощав и замкнут. Он напоминал тепличный цветок, грубо вырванный из
привычной для него почвы. У него было худое продолговатое лицо, пряди