"Грэм Грин. Суть дела" - читать интересную книгу автора

причастия; бесчисленные фотографии самой Луизы - одной, среди сестер
милосердия, среди гостей адмирала на пляже Медли, на йоркширских болотах с
Тедди Бромли и его женой. Она словно собирала вещественные улики, что у
нее есть друзья не хуже, чем у других людей. Он смотрел на нее сквозь
муслиновый полог. От акрихина лицо было как желтоватая слоновая кость;
волосы, когда-то золотые, как растопленный мед, потемнели и слиплись от
пота. Вот в такие минуты, когда она была совсем некрасивой, он ее любил, а
чувство жалости и ответственности достигало накала страсти. Жалость его
прогнала, - он не стал бы будить и своего злейшего врага, не говоря уже о
Луизе. Он на цыпочках вышел из комнаты и спустился по лестнице.
(Внутренних лестниц в этом городе одноэтажных бунгало не было ни у кого,
кроме губернатора, и Луиза этим гордилась: она застелила лестницу
дорожками и развесила на стене картины). Внизу, в гостиной, стоял книжный
шкаф с ее книгами, лежали ковры, висела туземная маска из Нигерии и опять
фотографии. Книги приходилось каждый день перетирать, чтобы они не
плесневели, и Луизе не удалось как следует замаскировать железный ящик для
продуктов пестренькими занавесками; его ножки стояли в эмалированных
мисках с водой, чтобы внутрь не наползли муравьи. Слуга накрывал на стол к
обеду и поставил только один прибор.
Слуга - из племени темне - был низенький, приземистый, с широким,
некрасивым, добродушным лицом. Его босые подошвы шлепали по полу, как
пустые перчатки.
- Живот, - сообщил Али.
Скоби вынул из шкафа грамматику языка менде; она была засунута на
нижнюю полку, где ее потрепанный, рваный переплет меньше бросался в глаза.
На верхних полках стояли рядами тоненькие книжки Луизы - стихи не слишком
молодых современных поэтов, романы Вирджинии Вулф. Сосредоточиться он не
мог; было слишком жарко, и отсутствие жены угнетало его, как болтливый
собеседник, напоминая, что судьба ее на его совести. Упала вилка, и Скоби
заметил, как Али исподтишка обтер ее рукавом; он заметил это с нежностью:
ведь они прожили вместе пятнадцать лет - на год больше, чем длился его
брак, а это большой срок для слуги. Али был сначала "мальчиком", потом,
когда держали четверых слуг, помощником домоправителя, а теперь сам правил
домом. После каждой поездки Скоби в отпуск Али дожидался его на пристани,
чтобы выгрузить багаж с помощью трех или четырех оборванных носильщиков.
Когда Скоби уезжал, многие пытались переманить Али, но тот всегда встречал
хозяина на пристани, - кроме одного раза, когда Али посадили в тюрьму.
Тюрьма не считалась бесчестием. Это было просто осложнение, которого
никому не удается избежать.
- Тикки! - послышался ноющий голос, и Скоби сразу же встал. - Тикки!
Он поднялся наверх.
Его жена сидела под москитной сеткой, и ему вдруг почудилось, что это
кусок сырой говядины, покрытый марлей от мух. Но жалость догнала жестокую
мысль и быстро ее спровадила.
- Тебе лучше, моя дорогая?
- К нам заходила миссис Касл, - сказала Луиза.
- От этого не мудрено заболеть.
- Она мне рассказала о твоих делах.
- Что же она могла о них рассказать? - Он улыбнулся с деланной
веселостью; чуть не вся жизнь уходила на то, чтобы оттянуть очередную