"Грэм Грин. Меня создала Англия" - читать интересную книгу автора

выделялись башенки над крышами; звуки сложились в мелодию, что-то
колыхнувшую в памяти, и у входа с высокой аркой выплеснулось разбуженное
ритмом, воспоминание (министр иностранных дел в высоком негнущемся
воротнике подчеркнуто официально отвечает на ее тост, по террасе из
уборной возвращается Крог, раскланиваясь на обе стороны, пары танцуют за
стеклянными дверьми, звонкими и струящимися, словно канделябры).
- Пошли, крошка, - сказал Энтони, - пошли разомнемся.
Пьянея, он все дальше уходил в прошлое. Яркий и бесшабашный
послевоенный жаргон к середине вечера подточила окопная сырость, это
подали голос отставники, в тени опахал толковавшие о Часе Наступления и
"Виктории-палас", об отпусках и джазе.
Шипя, взмыла ракета, но на полпути от сырости потухла и уронила на
землю хвост; пропилеи танцевальных залов и ресторанов обступили площадь,
где в просторном и неглубоком изумрудном бассейне резвился изумрудный
фонтан: он тропическим деревом ввинчивался в холодное, глубокое, чистое
небо, потом зеленой люстрой рушился вниз, выплескивая на дорожку
серебристые осколки. Над крышами сверкнула пустая люлька американских гор,
подвывая, словно заезженная граммофонная пластинка. У дальних палаток
доморощенные стрелки палили по мишеням.
- Сюда. Идем сюда.
По спокойной глади озера, усеянного сигаретными коробками, двигалось
пиратское судно. Извивающаяся тропинка с высаженными вдоль нее цветами
выводила к маленькой эстраде, где двое мужчин в белых халатах играли с
желающими в шахматы, игра стоила полкроны. И где бы вы ни шли - по розовым
или зеленым лужайкам или в умышленной темноте, - за музыкой и выстрелами
различалось неумолчное шипение скрытых прожекторов, на которые тучами
летели мотыльки, чтобы оцепенеть на их пылающих вогнутых стеклах.
Вверх к свету, вниз в темноту валится люлька американских гор; в
полутемной палатке человек-фонтан с землистым Лицом и тюрбаном на голове
выпускает струи воды через розовые стигматы на ладонях и ногах; великанши,
гадалки, укротители львов; тучи мошкары, словно сдунутый пепел, проносятся
своим путем, не отвлекаясь на тусклые плафоны в тесных павильончиках.
Над крышами взлетает люлька американских гор; в воздухе разрывается
ракета, просыпав в темноту желтую канитель; зарядили ружья и выпалили
стрелки.
- Для танцев ты уже не годишься, - сказала Кейт.
- Слушай, - сказал Энтони, - выпьем еще по одной, и я возьму для тебя
все призы, какие тут есть. Вон бросают кольца. Ты еще не видела, как я
бросаю кольца.
На струе воды приплясывали разноцветные мячики для настольного тенниса.
- А хочешь куклу? - загорелся Энтони. - Или ту стеклянную вазу? Ты
скажи, мне это пара пустяков. Решай скорее.
- Идем бросать кольца. Ты же не умеешь стрелять. А тут надо сбить все
пять шариков из пяти выстрелов. В школе ты никогда не мог попасть в цель.
- С тех пор я кое-чему научился. - Он взял с барьера пистолет,
примерился к мишени. - Будь человеком, Кейт, заплати за меня. - Его
возбуждала тянущая руку тяжесть пистолета. - Поверишь, Кейт, - сказал он,
- мне нравится иметь дело с оружием. Работать военруком в школе или
что-нибудь в этом роде.
- Оставь, Тони, - возразила Кейт, - ты всегда мазал мимо. - Она