"Грин Грэм. Конец одного романа" - читать интересную книгу автора

- Я беспокоюсь. Как он вам тогда показался? Вы ничего не заметили
странного?
- Нет, не заметил,- сказал я.
- Я хотела спросить... да, вы заняты, но... не могли бы вы как-нибудь
к нему зайти? Мне кажется, ему одиноко.
- С вами?
- Вы же знаете, он меня толком не замечает. Очень давно.
- Может быть, он вас замечает, когда вас нет?
- Я редко ухожу,- сказала она,- теперь...- и, к счастью,
закашлялась. Когда приступ кончился, она уже продумала будущие ходы - а
раньше не любила избегать правды.
- Вы пишете новую книгу? - спросила она, как чужая, как в гостях. Так
она не говорила даже тогда, когда мы пили южноафриканский херес.
- Да, конечно.
- Последняя мне не очень понравилась.
- Трудно было писать. Война кончалась... Надо бы сказать "начиналась".
- Я все боялась, что вы приметесь за тот замысел. Многие так бы и
сделали.
- Книгу я пишу целый год. Слишком тяжкий труд для мести.
-- Если бы вы знали, что и мстить-то не за что...
- Конечно, я шучу. Нам было хорошо вместе, мы оба взрослые, мы знали,
что это когда-нибудь кончится. А теперь вот можем сидеть, говорить про
Генри.
Я заплатил, мы вышли, через двадцать ярдов была решетка.
- Вы к Стрэнду? - спросил я.
- Нет, мне на Лестер-сквер.
- А мне на Стрэнд.
Она стояла у двери, на улице никого не было.
- До свиданья,- сказал я.- Рад был повидаться.
- Да.
- Позвоните как-нибудь.
Я чувствовал ногой решетку. Я сделал шаг и сказал:
- Сара...
Она быстро отвернулась, словно смотрела, не идет ли кто, успеем ли
мы... но тут снова закашлялась. Кашляла и кашляла, согнувшись, глаза у нее
покраснели. В своей меховой шубке она была похожа на загнанного зверька.
- Простите.
- Надо бы полечиться,- сказал я с горечью, словно у меня что-то
украли.
- Ничего, я просто кашляю,- она протянула мне руку и прибавила: - До
свиданья... Морис.
Услышав свое имя, я обиделся и не взял протянутой руки. Я ушел быстро,
не оборачиваясь, чтобы она подумала, что я занят и рад освободиться, а когда
снова раздался кашель, пожалел, что не могу засвистеть что-нибудь
веселенькое, бойкое, наглое. У меня плохой слух.
Когда в молодости создаешь свои рабочие привычки, кажется, что они
продержатся всю жизнь и выдержат любую беду. Больше двадцати лет я писал по
пятьсот слов в день, пять дней в неделю. Роман я пишу за год, остается время
все перечитать и выправить после машинки. Норму я выполнял всегда, а
выполнив - кончал работу, хоть бы и на половине сцены. Иногда я