"Джордж Грин. Присяжный заседатель [B]" - читать интересную книгу автора

мало. Мне стыдно признаваться в этом, но я не слежу за новостями. Просто
не хватает на это времени.
Наверное, она прилетела с другой планеты, думает Эдди. У них у всех там
такие глаза. Днем они работают, по вечерам воспитывают своих детей, а
ночью занимаются искусством. Господи, среди ночи она ваяет! Потом жителей
той планеты сажают на ракету, отправляют через всю вселенную на кусок
дерьма, именуемый планетой Земля, и они живут тут, не зная, что означает
слово "страх".
Подумать только, вот она сидит тут, со всех сторон окруженная акулами в
шелковых костюмах и барракудами, готовыми вырвать у нее сердце зубами. Она
не понимает этого, хлопает серыми глазами, и другой защиты, кроме них, у
нее нет. Что хочешь с ней, то и делай.
Витцель сурово хмурится.
- Вы хотите сказать, мэм, что ничего не слышали об этом процессе?
Номер двести двадцать четыре обращает взор на судью.
- Не совсем так. Кое-что я все-таки слышала.
- И что же именно?
- Вчера я сказала сыну, что мне пришла повестка из суда, меня собираются
назначить присяжным заседателем, поэтому сегодня я не смогу забрать его из
школы, как обычно. Он сказал: "Ой, мам, неужели тебя зовут на этот
знаменитый процесс над мафией?" Я спросила: "Какой еще процесс?" А он
говорит: "Ну как же, над Луи Боффано. Его будут судить за то, что он
шлепнул тех парней".
Взрыв хохота на галерке.
Эдди мельком смотрит на своего босса. Луи Боффано сидит спиной к галерке и
кроме краешка щеки его лица не видно. Но щека слегка оттопыривается, и
Эдди догадывается, что Луи одарил кандидата в присяжные своей знаменитой
обаятельной улыбкой.
Но номер двести двадцать четыре на подсудимого не смотрит, а не спеша
продолжает свой рассказ:
- Сын сказал, что слово "шлепнуть" является синонимом слова "убить". Я
спрашиваю у него: "Ну хорошо, а кто такой этот Луи Боффано?" Он посмотрел
на меня так, будто я полная дура. Я говорю: "Ладно-ладно, пусть я идиотка,
но все-таки кто это?" И он меня просветил:
"Мама, - говорит, - неужели ты никогда не слышала про этого
бандита-макаронника?"
Судья Витцель изо всех сил колотит молоточком, но присутствующие так
заливаются, что стук похож на барабанную дробь, сопровождающую особенно
удачную остроту циркового клоуна. Адвокаты, репортеры, зеваки - все рады
возможности надорвать животики. Да и сам судья с трудом сдерживает улыбку.
Босс Эдди - тот вообще чуть не вдвое сложился. Потом откидывает голову
назад, пусть весь мир видит, как ему весело. Луи Боффано не имеет ничего
против того, чтобы его называли "бандитом-макаронником".
Серьезность сохраняет лишь номер двести двадцать четыре. Ее серые глаза
по-прежнему обращены к залу. Кандидат в присяжные заседатели наблюдает за
реакцией публики, и на лице ее не веселье, а нечто вроде гордости. Она
гордится тем, что у нее такой умный сынок, соображает вдруг Эдди. Точно
так же он был горд, когда в прошлом году его дочка получила почетную
грамоту по домоводству в школе.
Стук молотка наконец заглушает хохот.