"Григорий Гребнев. Мир иной (научно-фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

можно было дать этому чуду в недрах вулканического полуострова на Тихом
океане?
Понемногу геологи стали свыкаться с мыслью, что действительно нашли у
подножия вулкана залетевший на нашу планету межзвездный корабль. Правда,
Берсеньев еще допускал возможность ошибки Арнаутова, но большую долю
вероятности он отводил и его "космической" теории. Зато Майгин и Петя
поверили в астральное происхождение подземного города безоговорочно, а
некоторые сцены, воспроизведенные вновь найденными "иллюзионами",
окончательно развеяли всякие сомнения относительно природы подземного
города.
Прошло шесть дней после "заседания научного общества", и вот однажды в
лагерь пришел запыленный, усталый ламут.
- Ты начальник? - спросил он, обращаясь к Берсеньеву.
- Да, - ответил Берсеньев.
- Тебе письмо.
Ламут подал смятый конверт.
Берсеньев вскрыл письмо и стал читать. Майгин и Петя, присутствовавшие
тут же, выжидательно смотрели на него.
- Письмо от Нины Росс, - сказал Берсеньев, передавая письмо Майгину. -
Нина, Григорий Николаевич и доктор Васенькин в двух переходах отсюда. Будут
здесь послезавтра.
- Вот и отлично! - обрадовался Майгин. - Наконец-то... - Он вдруг
озадаченно нахмурился. - Господи, а доктор-то зачем сюда потащился?
- Я, кажется, понимаю, - медленно проговорил Берсеньев.
Геологи переглянулись и расхохотались.

Может ли летать рожденный ползать

Все это время геологи и Арнаутов продолжали исследования и поиски.
Изобретатель и Майгин погрузились в механические недра города-звездолета, а
Берсеньев с Петей занялись "иллюзионами". Нэнэ не отходил от них ни на шаг.
"Иллюзионы" обнаруживались в самых неожиданных местах: в подвалах, среди
приборов в лабораториях, в переплетах странных решетчатых башен, стоявших
по периферии города, даже на крышах зданий. Просматривая картину за
картиной, Берсеньев однажды наткнулся на любопытную и красивую сцену: Эа,
золотоволосый мужчина и мальчик весело плескались в большом овальном,
видимо, очень глубоком бассейне. Берсеньев был теперь уверен, что мальчик -
его звали Суо - являлся сыном Эа и золотоволосого. Посадив на одно плечо
Эа, а на другое - Суо, золотоволосый гигант с необычайной легкостью плыл
стоя через бассейн. Посредине бассейна он неожиданно опрокинул подругу и
сына в воду, но те сейчас же вынырнули и с веселым смехом снова
вскарабкались на его плечи. А на краю бассейна стоял и бесстрастно взирал
на эту возню монументальный Уру. Вдруг смех замолк, бассейн заволокло
туманом, и Берсеньев увидел сидящего возле "музыкальной пагоды" одинокого
мальчика. Суо плакал. Перед ним возвышался металлический гигант, держа в
вытянутой крюкастой лапе тускло отсвечивающий "иллюзион". И Берсеньев
догадался, что Суо с помощью Уру воспроизвел сцену, заснятую, когда его
отец и мать были еще живы.
Тот же "иллюзион" показал Берсеньеву и Пете еще одну сценку, но
главным действующим лицом в ней был уже... Уру. Этот человекоподобный