"Евген Гребiнка. Чайковский (Укр.)" - читать интересную книгу автора

мелкие деньги, если песня приходилась по нраву, или щелкал пальцем по лбу,
приговаривая: "Врешь, божий человек, не так! Ты пьян и не выспался!.."
А иногда он потешался с Герциком.
Герцик был у полковника что-то вроде шута и приятеля, его биография
немногосложна. Когда-то казаки разграбили и выжгли какое-то польское
местечко. Что могло гореть - сгорело, что могло убежать - разбежалось.
Полковник Иван раскурил головнею из пожара трубку, сел на бочонок и начал
судить пленников. Привели мальчика лет шестнадцати, с быстрыми серыми
глазами и плотно выстриженною головой.
- Ты жид? - спросил полковник.
- Нет, я немец, - отвечал мальчик.
- Врешь! Ты говоришь как жид, смотришь как жид, а голову выстриг, чтоб
обмануть меня. Хлопцы! Допросить его, пока не признается, что он жид, - да
и повесить
- Ей-богу, я немец, заезжий немец; я не воевал с вами, я люблю вас.
- Спасибо за любовь. Так повесьте его, не допрашивая.
Мальчик упал в ноги полковнику, умолял о пощаде, обещал служить ему
верно до гроба и объявил, что он знает всякие науки, даже делает часы.
- Посмотрим, - сказал полковник, вынимая из кармана часы в виде
большого яйца, - вот эта штука третьего дня стала - и ни с места; я и
встряхивал ее, и дул всередку - ничегв не помогает, а штука дорогая, ваша,
немецкая. Коли поправишь сейчас - жить тебе на свете, а не поправишь - не
сердись... Начинай!
Мальчик, дрожа от страха, присел на землю и с ужасом открыл часы. Но
чем более рассматривал их внутренность, тем становился покойнее. Полковник
не успел осудить десятка пленных, как немец, улыбаясь, подал ему часы.
- Хорошо, - сказал полковник, с удовольствием прислушиваясь к звонкому
ходу маятника, - хорошо! А как зовут тебя?
- Герцик.
- Хлопцы, дайте Герцику кафтан и шапку; он поедет с нами.
С тех пор Герцик остался при особе полковника, увеселял его разными
штуками, делал транспаранты, шутихи и огненные колеса, а главное - строил
удивительные часы. Во всем лубенском полку была известна так называемая
ходячая картина;_ на картине была изображена мельница, настоящая ветряная
мельница, в каких православные мелют муку, только эта не молола муки, а
перемеливала старых баб на молодых. Истинно!. День и ночь шевелились на
этой мельнице бумажные крылья, и в одну дверь входили старые-престарые
бабы, скверные-прескверные, любая - лекарство от лихорадки; а в другие
выходили из мельницы молодые молодички и девушки свежие, красненькие,
чернобровые, полногрудые, с такими ямочками на щеках, что расцеловать
хочется... Как жаль, что теперь перемерли уже люди, видевшие эту ходячую
картину:_ они бы рассказали про нее лучше меня!
Да еще был у полковника Ивана верный слуга Гадюка,_ вечно без шапки,
босый, нечесаный, с немытыми руками, с нечеловечьими ногтями на руках. На
войне он всегда был за полковником с огромною палицей на плече и с фляжкою
в руках, в мирное время спал, как животное, свернувшись в клубок на полу у
порога полковничьей спальни, и готовил полковнику кушать.
Про силу Гадюки до сих пор ходят предания между простолюдинами в
Пирятине. Один только Гадюка мог безнаказанно говорить полковнику горькие
истины, про-тиворечил ему и даже грубил, как равному. Как-то полковник