"Борис Гребенщиков. Книга-прозы" - читать интересную книгу автора

получил оклемальницу и радостно пустился в обратный путь.
Вернемся к маленькому Кваку. Придя домой после сейшена в Деревяшке
им.Промокашки, он захотел было потешить душу оклемальницей.
Протянул руку под кровать, не обнаружил ее там и сильно пал духом.
Раскинув мозгами по своей квартире, он быстро понял, что его
кинули. Тогда он прибег к крайнему, но сильнодействующему средству:
вызвал из маленькой баночки с красной этикеткой могучего духа -
своего старого знако- мого. Дух присел на носовой платок и, подумав
минутку, сообщил маленькому Кваку о коварном плане Любезного
Револьвера.
- Йомалаут! - закричал маленький Квак. Недолго думая, он схватил
мотор и двинулся в погоню за Черпогором. А тот не терял времени
даром. Когда маленький Квак только еще расплачивался с повелителем
мотора, Черпогор уже протягивал Любезному Револьверу пакет с
оклемальницей.
- Уху-ху! - прокричал Любезный Револьвер, открыв пасть, усеянную
фирменными зубами.
Маленький Квак быстро вскарабкался на окно спальни и, увидев это,
понял, что действовать надо решительно. Он выхватил из кармана
"Вокс", расставил колонки на широком подоконнике и запел:
- Ин-а-гадда-да-видда!
- Караул! - прохрипел тут Любезный Револьвер. - Земляне!
Он посинел, сунул в рот оклемальницу, да от спешки промахнулся и
ударился зубами об алмазную звезду, да не об одну, а обо все три
разом. Сломались его зубы. Провыл Любезный Револьвер четырехэтажное
ругательство на забытом ныне квазимате, и кончился.
А маленький Квак освободил лекаря 333 и благородного Диффузора 2А9
из подземелья, а Черпогора убедил в нецелесообразности аморальной и
дурной жизни, после чего взял его к себе в компаньоны. Продали они
замок Любезного Револьвера, купили на вырученные деньги
стереомашину, целую телегу неигранных дисков, и стали
жить-поживать.
Тут и сказке конец, а кто под нее обсадился, тот молодец.

Глава седьмая

Последний раз промахав руками что-то нечленораздельно-дружеское,
Иваан и Кло скрылись за отливающими сталью деревьями. Тогда Уинки
понял, что пришло время поразмыслить над услышанным. Завидев
неподалеку пенек, явно обещающий желающему присесть путнику все
блаженство и покой, он устремил свои шаги к нему. И только было он
сел, как услышал торжественный голос:
- Брат Винкль! Царственный Пень приветствует тебя!
С этими словами пень увеличился в несколько раз и приветственно
махнул сучками.
Как мог, Уинки постарался скрыть свое смущение и сделать вид, что
всего-навсего хотел поздороваться, хотя он превосходно знал, что
здороваться задней частью тела могут только самые невежественные
племена архипелага Раскрашенной Свиньи. Но пень, то ли из-за
близорукости, то ли просто из вежливости, не отреагировал на