"Джон Грант. Альбион ("Альбион и мир" #1) " - читать интересную книгу авторамелодий. Временами она останавливалась, чтобы подровнять ему грубыми
железными ножницами бороду. Он сказал пришедшим к нему сегодня людям, что устал и хочет немного времени посвятить себе. Майна собиралась идти работать, но он не позволил ей, заявив, что с этого дня ее обязанностью является уход за тем, кто дает имена, а не работа на полях. Ее серые глаза улыбнулись ему, но выражение лица не изменилось. Ему пришлось объяснить, что он хочет побыть с ней рядом и поговорить, а не спать с ней. Весь этот эпизод вызвал у него смущение: ее готовность отдаться ему только за то, что он обладал даром давать людям имена, с одной стороны; и его желание обладать ею только потому, что она была доступна, с другой, - заставляли его чувствовать себя неловко. Если бы она была одной из портовых шлюх, то он бы дрался за право переспать с ней. Однако здесь все было по-другому. Ее музыка ласкала его слух и как бы прикасалась к его телу. Ножницы причиняли заметную боль подбородку и щекам, но он старался не жаловаться на это. Но вот она положила ножницы и флейту на подоконник. Он догадался, что она собирается мыть его, и в душе смешались страх и приятное предвкушение. Она сняла одеяла с его кровати. Во всем этом не было ничего сексуального, но в мягкости и нежности движений чувствовалось ее особое отношение к нему. Майна довольно часто настаивала на таком купании. Воду для этого она приносила в большом глиняном кувшине. Вода была горячей, но к моменту купания уже успевала остыть. - Почему вы столько работаете? - спросил он. - Зачем вам нужно столько еды? Жители деревни просто не смогут ее съесть! Майна повернула его на живот и мягкой тряпочкой вымыла спину и ягодицы. вода высыхает у него на спине. Он лежал, уткнувшись лицом в подушки, и думал о том, сколько эти унижения могут продолжаться. - Мы работаем потому, что мы должны это делать, - сказала она. В ее глазах и голосе появился холодок. - По-твоему, не так? - Но для чего нужна вся эта пища? - Побудешь с нами немного, узнаешь. - О-о! Ради всего святого, женщина, глупость привлекательна лишь в подростковом возрасте. И я и ты вышли из этого возраста - почему бы тебе просто не сказать правду? Терман с трудом сел, облокотившись о дубовое изголовье кровати. Он никоим образом не желал причинять ей боль этим вопросом, но, вместе с тем, ему не терпелось узнать, почему жители деревни вели себя как... рабы? Да, именно так. Они были рабами, не подозревая об этом. - Рабы! - сказал он вслух. - Я не знаю этого слова, - мрачно заметила она после долгой паузы. Терман с трудом выбрался из кровати. Он подполз к занавешенному окну и отодвинул тонкую грубую материю в сторону. Упавшая доска больно ударила его по спине. Он приподнялся и взглянул на поля, где женщины и дети кропотливо выполняли свою работу. Какая-то женщина взваливала себе на плечи тяжелый мешок с зерном; ближе к их дому улыбающийся мальчик тащил огромный тюк соломы. Он споткнулся, упал, оцарапав себе колени, но быстро поднялся и пошел дальше - улыбка так и не исчезла с его лица. Солнце висело в зените, как будто кто-то прибил его там гвоздями. - Ты скоро поправишься, - тихо сказала Майна, - и сможешь тоже работать |
|
|