"Сильви Гранотье. Додо " - читать интересную книгу автора

доставали тревожные мысли, словно я вернулась в прежнюю жизнь. По сути, я
снова принялась думать, а значит, у меня опять появилось прошлое и,
следовательно, будущее - иными словами, я переживала прилив старых сточных
вод.
К счастью, вполне реальный пахучий пук перебил мое символическое
зловоние и возвестил, что Салли проснулась.
- Девочки, мы воняем, - заявила я для начала. - Немного гигиены нам не
помешает.
И указала на маленький гидрант по соседству.
- Говори за себя, - проворчала Салли и выдала второй пук круче первого.
Сказать по правде? Мы и должны благоухать, это нормально, но последнее
время я не могла больше себя выносить. Все же здесь, на свежем воздухе, эта
смесь чего-то прогорклого, старой засохшей крови, затхлости картошки в
мокром земляном погребе, не говоря уже о дыхании Салли, которая трескает
луковицы, подобранные на рынках, под предлогом того, что это полезно для
волос, - короче, весь привычный букет ароматов нынешним утром действовал на
меня отупляюще. А может, я просто тянула время, уж больно не хотелось
осознавать то, что мой мозг вопреки моей же воле отказывался признавать
простым совпадением.
- У нас смена состава, и правила для всех одни. Иначе каждый за себя...
Угроза была не пустой. Для Квази жестокость красавчика Жеже, которая
родилась из оголтелой ненависти к самому себе и к каждому, кто мог бы любить
его, была на протяжении лет угрозой особо мучительной смерти. Что до Салли,
то пока я не заставила ее подняться, тучность держала ее в исключительно
горизонтальном положении и отдавала на милость любой швали. Обо мне и
говорить ничего, свою смертельную анорексию я могла побороть только ради
ответственности за кого-то, кто слабее меня. Мы были нужны друг другу. И эта
нужда заставляла меня поддерживать относительную дисциплину, необходимую для
нашего выживания.
Упираясь пятками, мы с Квази водрузили Салли на ноги, и она обреченно
двинулась совсем уж крохотными шажками к роковому насосу, который я качала.
Деликатно смочила лоб, мочки ушей и затылок, будто душилась дорогим
парфюмом, и взвизгнула, увидев кусочек марсельского мыла в моей безжалостной
руке. Но стаскивать свои фланелевые подштанники она отказалась наотрез, а у
меня не хватило мужества окунуться в ядовитые испарения у нее под юбкой. Так
и не прозревшую Квази мне пришлось вести за руку, и той ничего не
оставалось, как подставить под струю заскорузлое лицо. Она забрызгала всю
куртку, зато правый глаз приоткрылся и мог еще послужить.
Я показала пример последней, что не имело никакого смысла - по жизни со
мной всегда так, - и попыталась отскрести все доступные участки тела, до
которых удалось добраться под форменной сбруей.
Достав серебряный стаканчик от первого причастия - последний осколок
моего блестящего происхождения, - я заставила спутниц жизни выпить свежей
воды.
Салли аккуратна сплюнула последний глоток, который явно переполнил
чашу, и заявила, что сейчас сблюет.
- Да тебе блевать нечем, - заметила я и сообразила, что пора искать
шамовку.
Но мы так и остались сидеть, развалившись на нашей скамейке, подставив
лица бледным лучам зимнего солнца.