"Сильви Гранотье. Додо " - читать интересную книгу автора

камере предварительного заключения, сидя вместе с... их лица мгновенно
всплыли в памяти, но мне хотелось непременно вспомнить каждое имя, потому
что в то время я общалась с людьми, каждый из которых был личностью со своей
историей. Что там ни говорят, а кутузка, особенно изнутри - это мощнейшая
штука.
- Так тебя выпустили, или что? - Квази прервала ход моих размышлений.
- А ты как думаешь? Что меня поместили в номер люкс, дабы я оправилась
от перенесенной травмы?
- А ты еще и заболела? - спросила Салли.
Робер, чувствуя, что я сейчас взорвусь, поспешил вмешаться. Его имя
предрасполагало к роли словаря
Салли не могла двинуться с места, но она и так сидела рядом с Квази.
Робер и я встали перед ними щитом.
Я не удивилась тому, что он нашел нас, потому что арабский телефон
работает на улице куда лучше, чем все телефонные подстанции города.
- Не приближайся, Жеже. Квази теперь с нами.
Он попытался сфокусировать стеклянный взгляд.
- Кого Квази? - Он осекся, сраженный странной какофонией звуков,
которые издал, и повторил, забавляясь: - Кого Квази, ко-ко, ква-ква,
хо-хо, - растопырил руки, как птичьи крылья, и притопнул ногой, неуклюже
подражая танцору фламенко. Мы наблюдали, как он зашатался, заваливаясь, как
пугало у хибары бедняка, но в последний момент ему удалось расположить свою
тушку вертикально. Только голова свешивалась. Все вместе, включая позу,
демонстрировало законы гравитации куда лучше, чем Ньютоново яблоко, вот
только данное наглядное пособие еще пыталось шутить: - Ну, старая кошелка,
опять пришла поплакаться в большую юбку имбецильной мамаши. Или
унтер-офицерша и тебя сделала лесбиянкой, ты, вшивая сраная соска. Жалкая
развалина, скатертью дорожка. Давай, подымайся!
Квази закрывала лицо пятерней, но сквозь расставленные пальцы могла все
видеть. Ее плечи ходили ходуном, как "русские горки", и я уже предвидела
мелодраму того же происхождения, когда ей удалось выдавить несколько слов,
вроде "ну дает", и я поняла, что она давится от смеха, а поскольку от
веселья до умиления расстояние в один пук, мне стало противно, и я
отделилась от группы, дабы расчистить путь этой затасканной самке, которую
ее экс-бывший заманивал призывами "vamos"[11], так напирая на "с", что едва
не задохнулся.
Гнусные заигрывания продолжались.
- И куда ты меня поведешь?
- К красавчику Жеже, под бочок Жеже, где божоле. - И в доказательство
продемонстрировал бутылку, выглядывающую из кармана твидовой рухляди,
которая была ему велика размеров на десять. Но Квази удивила меня, заявив:
- Иди сам ею подотрись, я тебе не мамочка.
До этого момента на физиономии у Жеже блуждала пьяная ухмылка, которая
придавала ему безобидный вид. Но тут ухмылка мигом превратилась в тупой
оскал.
Он попытался отыскать убийственный ответ в своих занюханных мозгах и
наконец нашел:
- Не трогай маму, - на что его суженая отвечала:
- Уверена, она себя классно чувствует в общей могиле со всеми
крохотными любовничками, которые на ней копошатся.