"Сильви Гранотье. Додо " - читать интересную книгу автора

и о том, что собираюсь совершить на его глазах, он и с места не двинулся,
чтобы помешать мне, наоборот - повернулся спиной и бросил презрительно:
"Ты на это неспособна, Доротея. Ты уже столько раз грозилась. Ненавижу
шантаж".
"Я не шучу..."
Мой голос дрожал, как и моя рука, как и мое сердце.
И снова этот смех во все горло, который причинил мне столько боли.
И тогда я направила оружие в другую сторону, я наставила его в спину
Полю и выстрелила, я разрядила его в Поля. Кровь брызнула струей, он упал и
остался лежать слишком неподвижно для живого.
Я убила Поля.

9

Эффект на свою аудиторию я произвела колоссальный. Описать невозможно.
Они смотрели на меня, как на героиню, а ведь я была всего лишь убийцей. Я
забрала чью-то жизнь, а значит, как бы проявила божественную власть.
Я задала себе вопрос, который относился скорее к области морали: Поль
был дерьмовой сволочью, но я-то, я приговорила его к смерти. Это хороший
повод для мести. Для мести за него.
Двадцать лет спустя?
И кто? В любом случае не привидение. Кто-то, кто никогда меня не видел,
и убивает просто наудачу? В моих ушах еще звучал голос Поля. Я его себе
вообразила? После того, как давным-давно с корнем вырвала его из своей
памяти? И эта фотография Хуго, как чудовищное совпадение, словно жизнь была
прямой линией, оборвать которую могла только смерть. Значит, я еще
недостаточно заплатила. Я никогда не расквитаюсь со своим прошлым.
Без зазрения совести воспользовавшись безграничной властью рассказчика,
я объявила, что продолжение последует завтра, а сейчас устроим передышку и
поспим хоть несколько часов.
В их вытаращенных глазах читалось неудовлетворенное желание вволю
обсудить последний эпизод сериала, но у меня еще были дела.
Мой маленький мирок наконец заснул, а я устроилась в сторонке с кипой
газет и Роберовым фонариком, чтобы просмотреть прессу.
Я уже сто лет не обращала внимания даже на обложки "Пари Матч",
выставленные за стеклом киосков. На улице у нас в ходу другие новости, и
передаются они устным путем, не оставляя следов.
Жизнь обитателей домов, отраженная в журналах, с их событиями,
скандалами, трагедиями и разоблачениями, не более материальна, чем облако,
чьи очертания расплываются, исчезая в пустоте.
Вначале мне было трудно. Я давно не заглядывала в газеты, и некоторые
заголовки разбирала с трудом, словно продираясь сквозь иностранную речь.
В эту ночь я меняла кожу, как настоящая змея, доползшая до конца пути.
Я все еще оставалась Додо, но возвращалась и давняя Доротея, а я и не думала
гнать ее назад, потому что инстинктивно чувствовала, что мне понадобятся они
обе.
Я вырезала все страницы, где упоминался Хуго, а их было столько! Мне
пришлось читать все внимательно, чтобы из кучи ерундовых комментарий выудить
конкретную информацию, на которую можно опереться. Хуго был представлен как
закоренелый холостяк, которому природный шарм и солидное состояние