"Сильви Гранотье. Додо " - читать интересную книгу автора

Я не думала, что во мне осталось столько жалости - жалости, от которой
камни бы потрескались. Я никогда не отказывала Жозетте в глотке выпивки,
потому что на трезвую голову ее печаль потрясала вас, как чистая,
неразбавленная трагедия. Ее карманы всегда были набиты всякими сластями, и
когда мимо проходил ребенок, она протягивала ему полную пригоршню, вымаливая
крошечный поцелуй, а матери торопливо уводили своих малышей подальше от
грязи и нищеты. "Их надо понять, - говорила она. - Если б мои малыши вдруг
прошли мимо, я б их даже не узнала". Но стоило ей тяпнуть, как она
становилась самой разудалой из всех нас. Объявляла: "Сегодня я угощаю,
тащите сюда весь ваш цветничок, и у меня будет королевский букет".
Я нагнулась, чтобы как следует накрыть тело, избавив ее от лишнего
позора, и увидела ее правую руку, сжимавшую ржавую бритву. Она все же
пыталась сопротивляться. Рядом с запястьем был четкий отпечаток ботинка - и
носок, и каблук. Кто-то вдавил ее запястье в землю, чтобы не дать поднять
руку. Нога у него большая, как минимум 44 размер: хорошая улика для легавых,
вот только легавым на это начхать.
Я задумалась, почему Фредди так настаивал, чтобы я пришла. Заметив, как
я наследила своими военными говноступами, спросила себя: может, он хочет
меня подставить. Вместо себя.
Чистая паранойя, так нельзя, даже если весь мир и впрямь на меня
ополчился. Но сначала он ополчился на Жозетту. Не будем об этом забывать.
А потом я заметила маленький крестик. Две веточки, перевязанные
посередине. Перед ними лежал плоский камень наподобие крошечной могилки.
Между крестиком и камнем чей-то палец написал на земле мое имя: "Доротея".
Я огляделась. У забора сидела взъерошенная кошка. Я сказала:
- Брысь, - и она кинулась прочь.
Далеко отбросив камень, я разорвала крест, принеся извинения, и стала
рыть землю. Не знаю, что я хотела найти, но там ничего не было.
Я все-таки задержалась, чтобы помолиться на скорую руку, и попросила
прощения у Жозетты, - может быть, все случилось из-за меня.
Стерев все следы, я протиснулась в дыру в заборе, нашла телефонную
будку и набрала "18".
Я не стала дожидаться полиции, но позволила себе маленькое безумство в
память о Жозетте: зашла в "Сен-Жан" и заказала себе бокал хорошего белого
вина. Бармен собрался было выставить меня вон, но наверно что-то разглядел в
моем лице и отказался от своего намерения, почти дружелюбно заметив, что на
улице чертовски холодно, а потому второй бокал - от заведения.
Плакать означало бы оскорбить память покойной, и я держалась. Это было
трудно.
Вино не подействовало. А ведь было неплохим. Но вот то, что пришлось
пить на скамейке, пошло с трудом.
Две грации с рыбьими головами так и не тронулись с места. Можно
подумать, дожидались меня, чтобы пойти по мусоркам. Фредди отправился по
делам, а Робер слушал радио. Я клокотала, словно в меня залили свежее масло,
предварительно прочистив трубы.
- Ну что? - спросила Квази. - Жозетта?..
- Мертвее мертвого, - пролаяла я.
- Как предыдущая?
- Хуже. А может, нет. Черт, ну как тут сравнивать. Бойня. А если тебе
нужны подробности, сходи посмотри.