"Даниил Гранин. Иду на грозу" - читать интересную книгу автора

Затем шли переплеты из дешевого синего картона, из рыжеватых канцелярских
папок - переплеты военных лет с выцветшими чернильными надписями, и
последних лет - в толстом коричневом дерматине.
Вид этих стеллажей настроил Тулина иронически:
"Урны с прахом обманутых надежд давно ушедших поколений... Кладбище
несбывшихся мечтаний... Сколько никчемной добросовестности!"
И все эти бумаги на столе Крылова будут так же погребены в очередном
томе.
Тулин придвинул к себе график суммарной напряженности поля. Через
месяц-другой этот лист отпечатают, подклеят в отчет, который перелистает
кто-нибудь из начальников, и папка навечно займет свое место на стеллаже.
Он ждал Крылова уже минут пятнадцать. Прищурясь, размашисто нарисовал
на кривой танцующие скелеты и подписал:

"Карфаген будет разрушен!"

Ричард остановился за его спиной.
- Лихо! Несколько в духе Гойи. Вы художник?
Тулин осмотрел свою работу.
- Тот, кто рисует, уже художник. Искусство - это не профессия, а
талант.
- Ну, знаете, талант - понятие расплывчатое, - возразил Ричард. Он
обожал споры на подобные темы. - Необходимо еще образование.
- А что такое образование? - спросил Тулин и, не дожидаясь ответа,
провозгласил меланхолично: - Образование есть то, что остается, когда все
выученное забыто.
- Неплохо. Но вы испортили Крылову график.
- Не беда. Если он даже подклеит в таком виде, это обнаружат не раньше
чем в следующем столетии.
Ричард попробовал было вступиться за работу Крылова - Тулин
пренебрежительно отмахнулся. Покачиваясь на стуле, он рассуждал, не
интересуясь возражениями:
- Поставщики архива, работаете на это кладбище во имя грызущей критики
мышей.
- Сила! - восхитился Ричард.
- Это не я, это Маркс.
К ним прислушивались. Тулин повысил голос. Сохраняя мину беспечного
шалопая, он с удовольствием ворошил этот муравейник. Забавно было наблюдать,
как оторопели, а потом заволновались они от неслыханной в этих стенах
дерзости.
Первым не выдержал Матвеев. Избегая обращаться к Тулину, он попробовал
пристыдить восхищенного Ричарда: неужели ему не дорога честь коллектива?
- Фраза... - заявил Ричард. - Терпеть не могу фраз. Что такое наш
коллектив? Что такое его честь?
- Ну, знаешь, - сказал Матвеев, - у нас большинство честных,
добросовестных людей, они работают, не щадя себя. Этим нельзя бросаться.
- Науку двигают не честностью! - запальчиво сказал Ричард, но Тулин
неожиданно осадил его:
- Честность тоже на земле не валяется. Я уверен, что здесь большинство
честных, беда в том, что вы честно хотите одного, но так же честно делаете