"Даниил Гранин. Молодая война (Авт.сб. "Наш комбат")" - читать интересную книгу автораприжимала к себе сапоги, они блестели, смазанные жиром.
- Возьми сапоги-то. Возьми, - сказала она. Ермолаев замотал головой: - Не возьму. - Он притопнул босой ногой. - Я привыкший. - Обуйся, - сказал я. Ермолаев обнял меня за плечи: - Может, шинели им оставим? А? Мы и так дойдем. А им зимовать. - Обуйся, - сказал я. Он отступил. - Сердца в тебе нет! - крикнул он. - Бюрократ. Ребята смотрели на меня как чужие. Они тоже готовы были снять с себя сапоги и шинели, я чувствовал это. Я протянул руку и взял сапоги. - Не трогай! - закричал Ермолаев. Я бросил ему сапоги. - Надевай, - сказал я. - Или оставайся тут. Я пошел, не оборачиваясь. Потом я услышал, что за мной идут ребята. А потом услышал, как нагнал нас Ермолаев. Через час мы подобрались к шоссе. Еще не доходя до шоссе, мы пересекли ту погорелую разбитую деревню. Беленые русские печи высились, широкие и могучие, среди выжженной земли. Сохранилась околица - кусок изгороди с воротами, закрытыми на веревочное кольцо. По шоссе ехали мотоциклы и машины. Мы лежали в кустах. Машины ехали не торопясь, потому что туман еще не сошел, но нам-то казалось, что не горькие мысли. Наконец мы проскочили шоссе и снова шли лесом. Под вечер на закате мы вышли к речке, к стоптанному лужку за омутом. Здесь мы увидели коров. Вернее сказать, что они увидели нас. Они бросились к нам. Не подошли, а подбежали. С десяток коров и молодой бычок. Подбежали, мыча и толкаясь. С ними никого не было. Они глядели на нас и мычали. - Недоенные, - сказал Ермолаев. - Молоко горит. Страшное дело. Он наклонился, потрогал ссохшиеся соски. Через минуту, зачерпнув в котелок воды, он, приговаривая, ловко обмыл вымя у беломордой пеструхи. Корова вздрогнула, когда он, осторожно оттягивая соски, начал доить. - Дай-ка мне, - сказал Махотин, - а ты другую готовь. Ермолаев подготовил и мне. - Ты обеими, обеими руками, по очереди, - учил он. Только Саша Алимов не мог доить, потому что мешала больная нога. Сперва мы доили в котелки и тут же пили молоко, а потом доили про запас. А потом некуда было доить. - На землю, - скомандовал Ермолаев. Мы стали доить прямо на землю. Молоко лилось нам на сапоги, впитывалось, разливалось лужицами. Мы все доили и доили. Трава торчала из белых парных луж. Молочные ручейки стекали в омут. - Наверное, это их коровы, - сказал Саша. - Слушай, командир, отведем? Отведем скотину, а? - попросил Ермолаев. - Как же ты погонишь через шоссе? - сказал я. - Давайте так, - сказал Махотин. - Кто-нибудь смотается туда, приведет |
|
|