"Даниил Гранин. Молодая война (Авт.сб. "Наш комбат")" - читать интересную книгу автора

Был август сорок первого года. Я ни разу еще не подумал о том, сколько
может продлиться война. Даже в голову не приходило. И никто у нас тогда не
задумывался. Мы никогда не говорили об этом. А эти бабы думали. Они знали,
что придется зимовать и надо сложить печи и приготовиться к зиме. Я слушал
их и впервые задумался, что же будет с ними и со всеми нами зимой.
- А куда вы идете, может, в Питере немцы, - сказала старуха.
- Не знаю, - сказал я. - Может быть. Только все равно нам надо идти.
- А то остались бы. Помогли бы нам печи сладить.
- Нет, - сказал я, - нам надо идти. Винтовка где моя?
- Я запрятала, - сказала дочь.
В это время в землянку влезли Махотин и Саша Алимов.
- Что делать будем? - сказали они. - Есть такое мнение - задержаться.
- Надо бабам помочь, - сказал Махотин. - И вообще...
- Картошечка, витамины, - сказал Саша. - И те пе.
- А где Ермолаев? - спросил я.
- Ермолаев влюбился и чинит ей сапоги.
- Полное разложение, - сказал Саша.
- Вот печки просят сложить, - сказал я.
- Это я умею, - сказал Махотин.
Потом в землянку втиснулся дед. Он ходил искать коров и не нашел. Стадо
куда-то потерялось при бомбежке, и сколько дней все ищут, ищут его и так и
не нашли.
- Видать, немец порезал, - сказал дед. - Без коров пропадем.
Дочь всхлипнула, хотела высвободить руку из теста и не могла, тесто
тянулось за ней, тянулось...
- Между прочим, - сказал Саша Алимов, - как у вас, кобылицы есть? Я вас
могу насчет кумыса научить. Нет, серьезно.
Они с дедом о чем-то пошептались и выползли из землянки.
Денек был туманный, теплый. Отовсюду доносился приглушенный осторожный
шумок. Звякали чугуны, потрескивала береста. Тут было семей пятнадцать -
двадцать - все, что осталось от деревни. В корыте, подвешенном между двух
берез, стонал больной ребенок. Мать качала люльку.
- Может, кто из вас врач? - спросила она.
Среди нас не было врача, мы все были с одного завода. Из разных цехов,
но с одного завода. Мы ничего не понимали в медицине. Когда у Саши Алимова
рана начала гноиться, мы просто вырезали ему кусок ножом, а потом прижгли.
Вот и вся была наша медицина.
Ермолаева я нашел под телегой, возле самовара. Ермолаев лежал, положив
голову на ноги красивой бабе в тельняшке. Она была такая же рослая, как и
он. Она гладила его волосы, и на траве лежали чашки, и пахло самогоном.
- Вот, Таисья, наш красный командир идет, - сказал Ермолаев. - А ему
невесту найдешь? - Он пробовал подняться и не мог.
- Не знаю, как так вышло, - сказала женщина. - Всего полстаканчика и
выпил. Видать, ослаб.
- Точно, ослаб, - сказал Ермолаев. - Во всех смыслах ослаб я. А Илья
где?
- Здеся.
И тут из-за кустов вышел босой парень с перевязанной рукой.
- Здрасте.
- Здрасте, - ответил я. - Раненый?