"Даниил Гранин. Неизвестный человек (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Альберт Анисимович на минуту задумался.
- Пожалуй, поручик Немировский-младший, Тимофей.
- Немировский... - повторил Ильин, вслушиваясь.
- После той истории их всех разослали по захолустным гарнизонам. Его,
кажись, в Демянск. Или в Опочку?
- И дальше что с ним?
- Не знаю.
- А потомство у него было?
Альберт Анисимович пожевал губами.
- Вам лучше обратиться к Витяеву. Он у нас специалист, кто, откуда,
куда, древознатец.
После долгих уговоров Альберт Анисимович, вздыхая и ворча, повел его в
маленькую комнатку где-то на верхотуре. Среди стопок каталожных карточек,
наваленных книг, рукописей на высоком табурете работал скрюченный бородатый
мужичок. Из маленькой лохматой головки топырились большие уши, делая его
похожим на летучую мышь.
Выслушав Альберта Анисимовича, он закашлялся, затрясся весь, пока
наконец из него не посыпался хриплый смешок.
- И этот тоже ищет себе предков дворянских, - он говорил брезгливо, не
глядя на Ильина. - Модно стало. Недавно открещивались, отрекались от них...
Немировский? Род вполне достоин. Служили в гвардии, на флоте, были
дипломаты... Они достойны, а мы не достойны. Никого из них не достойны. Над
ними шпаги ломали, их званий лишали. За что? Да у нас за это и выговора не
схлопочешь!
Альберт Анисимович попробовал было урезонить его:
- Ты же не знаешь человека, - но только хуже сделал.
Витяев воспламенился, закричал:
- Мне и знать не надо. Никто честным остаться не мог. Честные все
сгнили в лагерях. Остался мусор... Трусы и соглашатели. Машина по отбору
работала семь десятилетий. Кого отобрали? Кого?
Все это время он листал книги, перебирал карточки, хмыкал, сморкался,
внутри него клокотало, хрипело.
- Тимофей... Немировский... В седьмом году попал в опалу, перевели в
Новгородскую губернию, в артиллерийский полк, в десятом году услали в Нарву,
в двенадцатом году участвовал в кампании, отличился, убит под Шевардиным в
чине ротмистра. Сын Иван, сын Яков, дочь Анфиса, впоследствии Карташова.
- Карташов служил тоже в Преображенском и был по тому же случаю уволен
в отставку, - сказал Альберт Анисимович. - Он из той же группы - Воронцов,
Карташов...
Витяев открыл алого бархата переплет рукописной книги, пропустил листы
между пальцами с ловкостью кассира, открыл в нужном месте.
- Карташовы... Неплохо... Герб с тремя птицами... Они люди были, а мы
щепки. Лес вырубили. Осталась щепа. Вместо леса бараки да общественные
нужники. Ни дворян, ни разночинцев, ни кулаков, ни купцов, никого не
осталось. Голь озверевшая. Все, что накопили стоящего, все изничтожили.
Теперь хотят за счет предков облагородиться, - он с ненавистью воззрился на
Ильина. - Оставьте их в покое!
Ильин водил рукой по корешкам книг, говорил, удивляясь своей твердости:
- Не могу. Оставил бы, так они меня не оставляют. Да и потом что тут
плохого, люди, может, хотят опереться.