"Даниил Гранин. Картина" - читать интересную книгу автора

протокол Рычков подписал без возражений. Судя по всему, он был доволен,
что дело так быстро уладилось.



12

В шесть часов вечера, когда исполком опустел и коридоры стали гулкими,
а двери скрипучими, начальник милиции привел Анисимова в кабинет
председателя. Войдя в кабинет, Николай Никитич отпустил руку Анисимова и
доложил, что гражданина такого-то доставил. Вытянулся во весь свой
исполинский рост, щелкнул каблуками. Теперь он был в милицейской
капитанской своей форме, в фуражке. Сизые брюки стояли твердо,
безукоризненно, как эсминцы, был Николай Никитич, как он выражался, при
полном свистке и строго официален.
- Спасибо, - сказал Лосев. - Но почему же _доставили_, я просил
_пригласить товарища_ Анисимова.
- Потому что _нарушитель_ отказался к вам явиться, - отчеканил Николай
Никитич. - Пригласить! Они и понятия такого не знают. Только силу
признают, - в голосе его угадывалось неодобрение в адрес самого Лосева.
Со стороны Анисимова раздался смешок. Покачиваясь на носках, он
разглядывал капитана, разглядывал всего, сверху донизу, как слона в клетке
или жирафа. Бледное лицо его было умыто, губа залеплена пластырем, но он
не мог ни кривить ее, ни презрительно выпячивать, он лишь щурился.
- Не слишком ли вы упрощаете свою службу, дуся?
- Вот, слыхали? - Николай Никитич с силой одернул мундир. - Несмотря на
предупреждения, что позволяет себе. Не беспокойся, Анисимов, мы с тобой
еще встретимся, ой как встретимся!
За последние часы Анисимов допек начальника милиции всем - своими
фразочками, стихами и особенно идиотским этим словечком - дуся. При
подчиненных - дуся! Уж на что Николай Никитич слыл уравновешенным, а тут
не выдержал...
Впрочем, что значит не выдержал. Не отхлестаешь, не встряхнешь даже. Не
выдержал - значит ушел на лестницу, сделал три приседания, помахал руками,
охладил сердце. Развязные манеры этого парня ликвидировали всякое
сочувствие. Нахальная манера говорить нараспев. Масленый блеск его длинных
волос, медные браслеты. Словечки ядовитые, - и придраться нельзя, и в
протокол занести неудобно. Образ Анисимова стал ясен еще у Жмуркиной
заводи, когда выяснилось, что Лосев не запрещал работ, что ссылка на
Лосева - обман. Прошлая характеристика задержанного не отмечала никаких
заслуг. С производства ушел. Играл в ресторанном оркестре, халтурил на
съемках в приезжей киногруппе, сейчас работал в охотничьих мастерских, в
общем и целом - без корней парень. Следовало вкатить ему, поскольку случай
выпал, погонять на уборку мусора, создать ему трудовую психологию. Вместо
этого приходится отпускать, да еще за ручку вести к председателю.
Составляя протокол, Николай Никитич восстанавливал последовательность
событий. Он вспомнил, как Лосев плечом придержал его. Умышленно остановил.
Но зачем? Непонятно. Отсюда произошло дальнейшее развитие конфликта и
нанесение побоев. Рычкова - того можно понять. Рычков человек трудовой, не
сравнить с этим лоботрясом. Рычкова, по просьбе Лосева, капитан отпустил