"Даниил Гранин. Картина" - читать интересную книгу автора

Второй помощник Рычкова, молоденький, аккуратный, в темных очках, вышел
вперед:
- Лично я все равно этого не оставлю! Он не имел права нас оскорблять,
мы исполняли долг, мы отличники соревнования.
- Он их мафией назвал, - пояснил кто-то, смеясь. - И террористами.
- Сам тоже хорош, - сказала какая-то женщина. - Браслеты носит словно
девка.
На обоих запястьях у Костика блестели медные широкие браслеты, и волосы
у него были длинные, да еще голубые джинсы, вытертые добела на коленях, с
медными заклепками, облохмаченные понизу, - все выглядело вызывающе, не в
его пользу.
- Что же ты? Разве так можно? - успокаивающе сказал Лосев.
Костик опустил руки, камень вывалился.
- Поглядите сюда. Вот... - он отстранился и открыл свежий надпил на
самом взгорье ствола.
Лосев подошел, провел пальцем по распилу. Влажные опилки посыпались на
песок. Старая ива склонилась над водой, образуя не прямой наклон, а делая
выгиб, так что параллельно воде шла стволом, на ней сиживали по нескольку
человек, и кора была тут обтерта, и были вырезаны разные инициалы. Пилить
ее стали, видимо, с простым расчетом, чтобы ива упала в реку, пилили в
рост, не под корень, а наверху у перегиба. Надрезать успели неглубоко, но
в покорном склоне ствола появилась вдруг обреченность.
- Так они ж ее пилили! - удивился женский голос.
- А ты думала. Она им поперек проекта лежит. Главное ихнее препятствие,
- и, не стесняясь начальства, кто-то хмельно пустил матюжком.
- Дерево жалеете, а человека? - закричал молоденький помощник Рычкова.
Рядом с Лосевым девочка сказала:
- Мама, зачем они ее пилят?
- Надо, значит, - безразлично отозвалась женщина.
- Они меня не слушали, Сергей Степанович, они б ее спилили. Я их
по-хорошему просил, я случайно увидал. А они, они нарочно торопились,
скорей, нахрапом хотели. Я им слово давал - подождите... Ребят никого не
было, я тогда не позволил, решил оборонять. Как угодно, чтобы вас
вызвали... - Костик спешил и все искал взгляда Лосева, всматривался в
глаза его, твердые, блестящие, где не было ничего, совсем ничего, только
скользил ледовый блеск.
- Не хо-о-очу-у! - вдруг плаксиво заголосила та же девочка. - Плохая
ты, плохая, - и обеими руками стала отбиваться от матери.
От ее крика Костик вздрогнул, вытянулся, все в нем натянулось,
зазвенело, а в лице задрожало, забилось, как флаг на ветру.
- Не пущу никого. Не дам! Не позволю! - закричал он. - Уйдите!
Лосев нахмурился, поднял руку, оборвал крик голосом, который слышен был
при любом шуме.
- Тихо! Ты какое право имеешь тут хозяйничать? Ты кто такой? А? Кто
тебе разрешил?
Костик смотрел на него оторопев.
- Сергей Степанович, да как же вы так говорите? Вы же сами...
- Что я сам? - тотчас сшиб его Лосев. - Что? Ишь нашел спину.
Спрятаться хочешь! Эх ты, герой, разве так вопросы надо решать. Никто не
позволял тебе с камнем на людей кидаться. Самовольничать мы тут не