"Даниил Гранин. Картина" - читать интересную книгу автора

довольство, несколько отрешенное, окружало его сияющим облаком. Движения
его были не сдержанно-законченные, а плавные, напоминая Лосеву тополиный
пух, плавающий в теплом воздухе. Счастливое и свободное это парение было и
в глазах Фигуровского.
Лосев пытался рассказать ему про свою новую исполкомовскую работу, но
старик слушал пренебрежительно, не скрывая скуки. Былые страсти казались
суетой, он смотрел на них свысока, ему не терпелось показать Лосеву
кормушки для птиц, которые он сам мастерил на участке, скворечники" разных
типов - то было настоящее дело, истинная польза, которую должен приносить
человек - строить для других. Строить - утверждал он - делать табуретки,
тарелки, растить яблони - то есть очевидно-полезные вещи, только они
оправдывают жизнь, все остальное спорно, большей частью труха, самообман.
В его уверенности Лосев чувствовал обидную к себе жалость. Было такое
впечатление, что старик занят больше, чем раньше, торопится наверстать
упущенное, что подошла самая цветущая пора его жизни. Лосев уехал
растерянный. Это было последнее их свидание. Спустя несколько лет Лосев
разыскал на Новодевичьем кладбище могилу Фигуровского с пышным, могучим
надгробием, как и на соседних могилах. Черный куб полированного камня имел
сверху цилиндр, на котором был высечен барельеф. Медальный профиль
изображал Выдающегося, Известного, Вписавшего, Незабываемого, Под
руководством которого, Неутомимого... - в полном соответствии с
некрологом. Лосев долго стоял, вспоминая свои встречи с этим человеком, и
никак не мог сложить из них цельный образ. Смущало, что в каждой
Фигуровский в чем-то оказывался не прав и в чем-то, очень важном, был прав
- и всякий раз по-другому. И все это не имело отношения к этому барельефу,
на который он тоже имел право, потому что Фигуровский был и таким.
В полированной черноте камня отражалось небо, зеленые ветви, темная
фигура Лосева и тополиный пух, что несся над ним, над барельефом, над всем
кладбищем.
Он вспомнил, как в последнюю встречу на даче он хотел помочь
Фигуровскому наладить водопровод и как Фигуровский отказался. "Я не
позволю вам расквитаться. И вы не позволяйте. Пусть вам делают добро, не
мешайте людям делать добро и не старайтесь сразу отплатить. Добро обладает
одной особенностью. Зло, причиненное вам, вы можете простить, забыть. А
доброе дело ни простить, ни отомстить нельзя".
После смерти Фигуровского Лосев перенес свою привязанность на
родственника жены, старого юриста Аркадия Матвеевича. Фигуровский когда-то
учил его, как пользоваться своей силой. Аркадий Матвеевич поучал скорее,
как пользоваться слабостью, любовью, что-то в этом роде. В чем-то они были
схожи, но Аркадий Матвеевич был постоянней, он не менялся с годами, в нем
была уютность обжитого, привычного характера.



11

Голос начальника милиции приблизился, видимо он говорил прямо в трубку,
значит, звонил не из своего кабинета. Лосев отвечал недовольно; не знает
он никакого Анисимова, мало ли кто ссылается, каждый нарушитель может
сослаться, как можно принимать это всерьез. Послышался сдержанный вздох, и