"Даниил Гранин. Картина" - читать интересную книгу автора

страсти-мордасти. Вот, готовы школу в художественное заведение превратить,
- со смешком заключила она и кивнула, отпуская учительницу и заканчивая
этот непредвиденный разговор.
В тоне ее нечто относилось и к Лосеву, не то чтоб осуждение за эту
картину, но некоторая претензия была.
- И все же мы будем вас просить, - упрямо сказала Тучкова, - биологию
можно на третий этаж...
- Знаете что... - начала уже раздраженно директриса, Лосев остановил ее
своей улыбкой.
- Все это не имеет значения...
- То есть как это? - вскинулась Тучкова.
Он посмотрел на нее и не сказал то, что хотел.
- Поживем - увидим. Пока что ремонт, ремонт нужен, - приговаривал он,
обходя шкафы с чучелами "птиц нашего края" и лисицы, которая стояла тут
испокон веку: потрогал старенький скелет на медных проволочках.
Выходя, он издали взглянул на картину, сказал:
- Вид отсюда неплохой, а?
- Да, вид, конечно, - подтвердила директриса, она была опытным
директором и все поняла.
А он задержался взглядом, будто обернулся, как тогда, спрыгнув с лодки,
в ту первую весну, когда только построили школу и было наводнение, снесло
мост и их перевозили на маленьком дощанике на школьный берег. Это было в
пятом классе, новая школа казалась дворцом с роскошными никелированными
дугами раздевалки, с физкультурным залом, таким высоким.
- Что вы заторопились, Сергей Степанович? - спросила директриса.
Никуда он не торопился, она же не видела, что на самом деле он несся по
лестнице, размахивая брезентовым своим портфельчиком, пионерский галстук
выбился из-под куртки. На площадке они наклеили жеваной живицы, так что
девчонки, которые бежали следом, прилипли своими подошвами, за ними и
химичка Анна Сергеевна.
Директор показывала на береговой склон, изрытый еще с войны старыми,
обвалившимися землянками зенитчиков. Все это она хотела сровнять, засадить
цветами, сделать розарий.
Там, где сейчас спортплощадка, когда-то был тоже пустырь с глухими
дебрями лопухов, крапивы, иван-чая, место самых страшных приключений,
кровавых сражений, веселых историй. Потом самосвалы засыпали ее кучами
щебня...
Он посмотрел на директрису с горечью пятиклассника Сережки Лосева:
неужели она не понимает, что это будет катастрофа, где же играть, где
воевать... Конечно, ему, Сергею Степановичу Лосеву, было известно, что в
городе имеются оборудованные площадки для игр, и даже установили в парке
фигуру Гулливера и избушку на курьих ножках, но теперь-то он увидел, что
все это не то, - ни в какое сравнение не идет с этим дивным, заросшим
могучим чертополохом, высоченной крапивой, замусоренным склоном.
Удивительно, что директриса не понимала, что цветники и газоны не красота,
а, наоборот, скукотища, никому не нужная затея; то, что она считает
приведением в порядок, на самом деле - разрушение и полное варварство.
Она же смотрела на Лосева с недоумением. Обычно повсюду, где можно, он
требовал сажать цветы, разбивать клумбы, она надеялась на одобрение,
поскольку ныне на косогоре взрослые играют в карты, там выпивают,