"Даниил Гранин. Сад Камней" - читать интересную книгу автора

универмаги и крохотные лавочки, которые заполняли каждую щель и
каким-то образом тоже дополняли чувство громадности.

Высоко в небе происходила битва, какой-то шабаш рекламных
огней. Устраивались хитроумнейшие светопреставления, фирмы
твердили на всякий манер свои названия, изображали свои товары.
Grown, Sony, Nis-san - вверх, вниз, кувырком, то вдруг
рассыплются, соберутся. Живые картины из неона опоясывали башня
из стекла и бетона. Действо это творилось не на каком-нибудь
пятачке, а длилось квартал за кварталом, занимая длинный
проспект, захватывая узкие боковые улочки, где было еще
светлее, многолюднее, многоцветнее, и это тоже была Гиндза.
Пожалуй, она была обширней и ярче Бродвея.

Больше всего я боялся заблудиться. Названий улиц нет,
номера домов не подчинялись никакому порядку. Гиндза - это
целый район: удаляясь от отеля, я пытался ставить крестики на
домах, чем вызвал острый интерес полицейских. Тогда я решил
осваивать местность радиальным способом: пройти немного вперед
и вернуться тем же путем, затем продвинуться дальше и опять
назад. Вправо и назад, влево и назад. Примерно как Робинзон.
Всякий раз я находил на своем пути что-то новое. Я обнаружил
крохотную закусочную, где еле могли уместиться три человека.
Под железнодорожным мостом, в темноте, двое парней продавали
пистолеты, то ли игрушечные, то ли настоящие, не разобрать. Я
добрался до хвоста какой-то очереди, состоящей главным образом
из девочек. Очередь сворачивала за угол и опять за угол.
Девочки, им было по пятнадцать-семнадцать лет, раскладывали
тюфячки, располагаясь на ночь. Рискнув, я зашагал вдоль их
воробьиного щебета, вдоль строя их нейлоновых стеганок,
платочков, вдоль круглых, красных от холода мордашек, милых,
разных, отвечающих на мое глазенье, на мою чудо-кепку смешливым
блеском узких глаз. Голова очереди упиралась в подъезд
концертного зала, где утром должны были продавать билеты на
выступление американских певцов. На фотографии были изображены
три женоподобных длинноволосых парня с гитарами. Я позавидовал
их славе. Утром я встретил их в отеле. Они, скучая, слонялись
перед витринами подвального магазина, разглядывая украшения из
жемчуга, а я разглядывал их, но, поскольку это было бесплатно и
без очереди, зрелище это не доставило мне удовольствия.

Наступил час, когда я решился пересечь улицу и направиться
за угол, к дальнему перекрестку, давно манившему меня
непонятными белыми листами, под которыми сидели люди.

Это оказались хироманты. На белых листах были нарисованы
типовые ладони с линиями ума, жизни и любви. С бугорками
Венеры, Минервы, разными формами пальцев... Хироманты - бедные,
захудалые родственники процветающих футурологов. Глаза пожилой
хиромантки слезились. Кутаясь в затрепанное хаори, она выделила