"Хизер Грэм. Пленница [love]+[И]" - читать интересную книгу автора

картина! Впрочем, он и сам участвовал в боях. Еще в прошлом году Эндрю
Джэксон, тогдашний президент, поставил губернатора Флориды Ричарда Кита
Колла во главе армии. Колл упрямо шел вперед, стремясь к поставленной
цели, увязая в болотах, теряя людей из-за свирепствовавшей лихорадки. Колл
обнаружил, что его приказ построить склады для провианта так и не
выполнен, но, несмотря на это, предпринял крупное наступление на реке
Уитлакоочи. Подчиненные Колла считали, что эта река очень глубока, хотя на
самом деле ее глубина составляла не более трех футов. Майор Дэвид Мониак
попытался пересечь реку, но выстрел семинола сразил его наповал. Примеру
майора никто не последовал. Этот Провал спас сотни мужчин, женщин и детей
с обеих воюющих сторон. Удивительнее всего то, что Дэвид Мониак,
стопроцентный индеец племени крик, закончил военную академию Соединенных
Штатов. Белые убеждали семинолов уйти на запад и соединиться там с теперь
уже дальними родственниками, индейцами крик, но вместе с тем использовали
войска этого племени против семинолов. Какая ирония судьбы!
В тот день Джеймс, участвуя в битве, оказался в самой гуще бегущих
людей, которые надеялись выжить. Ему мучительно хотелось защитить тех
невинных, что находились позади войск. Он стрелял, с ожесточением
размахивал мечом и ножом. При одном воспоминании об этом его затрясло.
Джеймс тогда боялся встретить знакомого солдата, человека, с которым пил
виски или вино, спорил, играл в карты.
Оказавшись меж двух миров, он создал свои собственные нравственные
нормы и правила. Когда нападали солдаты, Джеймс сражался с ними, не видя
другого выхода. Но он никогда не стал бы участвовать в налетах и, что бы
ни случилось, не тронул бы женщин и детей. Джеймс принял это решение вовсе
не из-за своей белой крови. Он знал многих воинов, отказавшихся
участвовать в расправах на плантациях. Даже Оцеола презирал тех, кто
ополчается против женщин и детей, хотя, как военный лидер, часто закрывал
глаза на варварские преступления: Каждому краснокожему, готовому
уничтожить целые семьи, всегда противостоял другой - тот, кто ни за что не
поднял бы руку на невинных, даже во имя войны.
Несмотря на то, что совершали солдаты под командованием таких, как
Майкл Уоррен, Джеймс знал: среди белых столько же хороших людей, сколько и
среди индейцев. Вспомнив об этом человеке, Джеймс испытал приступ
безудержного гнева. Кровь его вскипела. Пальцы слегка подрагивали. Он
узнал о Высшем Духе от своей индейской родни, о христианском Боге - от
отца. В сущности, это одно и то же, и, как бы ни назывался Великий Отец,
Джеймс внезапно почувствовал благодарность к Нему за то, что Наоми умерла
от лихорадки, а не от рук белого человека.
Он стиснул зубы, борясь с охватившей его душевной болью, куда более
тяжелой, чем боль физическая. Ему никогда, никогда не забыть возвращения
домой, в глубину болот, где он спрятал свое племя, огонь костра и вид
того, кто держал на руках Наоми. Когда Джаррет обернулся, в глазах его
стояли слезы. Джеймс никогда не забудет Наоми, такую прекрасную даже в
смерти, что она казалась спящей. Он забрал ее у Джаррета и молча держал на
руках, а брат оставался рядом. Не вымолвив ни слова, но все понимая,
Джаррет пытался взять на себя хоть часть его боли. Однако на этом ужас не
кончился. Выяснилось, что Сара, младшая дочь Джеймса, умерла три дня
назад. Его мать была очень больна, но все же индейцам удалось спрятать ее
поглубже в болотах и уберечь от наступавших белых солдат. Таких, как