"Сью Графтон. Б - значит безопасность ("Кинси Милхоун" #2) " - читать интересную книгу автора

рыбы. Дверь заколочена досками, стекла вылетели - должно быть, под
воздействием жара. Опаленный огнем газон венчала приколоченная к деревянному
колышку табличка "Продается", при виде которой в воображении вставала
картина деревенского кладбища. Словом, зрелище не из приятных, при том что
Элейн, видимо, выложила за эту квартирку больше ста тысяч долларов. Я
недоуменно пожала плечами и прошла на кухню.
Все сияло чистотой. Полы вымыты и натерты до блеска. В шкафчиках запасы
консервов, в том числе кошачьих: мясной рацион "Мясо для девяти жизней"* и
печеночный паштет. Холодильник пуст, если не считать обычного набора на
дверце: оливки, пикули, горчица, баночки с джемом. Электроплита отключена,
шнур свешивается по передней панели, пересекая циферблат, стрелки на котором
показывают 8.20. Под раковиной мусорное ведро, в нем пустой бумажный пакет с
аккуратно завернутыми краями. Похоже, Элейн Болдт привыкла подолгу
отсутствовать.
______________
* Существует поверье, что кошке дано прожить девять жизней. - Здесь и
далее примеч. ред.

Я направилась в прихожую. Квартира была точной копией той, которую
занимала Тилли. Пройдя по небольшому коридорчику, я заглянула в ванную,
расположенную справа от меня: раковина, похожая на перламутровую ракушку,
яркая, под золото, фурнитура, одна стена выложена зеркальным кафелем. Под
раковиной плетеная корзинка - пустая, если не считать прилипшей к стенке
каштановой, с проседью пряди волос, оставшейся скорее всего после того, как
чистили щетку.
Напротив ванной находился небольшой кабинет: стол, телевизор, простое
кресло и диван-кровать. В ящиках стола всякая всячина - ручки, блокнотики,
бумага для записей и какие-то папки, просматривать которые в тот момент я не
сочла нужным. Кроме того, мне на глаза попалась принадлежавшая Элейн
карточка социального страхования, и я выписала номер. Затем оставила кабинет
и прошла в спальню, при которой имелась смежная ванная комната.
Шторы были наглухо задернуты, и комната погружена во мрак. По правую
руку я увидела платяной, шкаф, настолько вместительный, что его вполне можно
было бы сдавать под жилье. Часть вешалок пустовала; на полках лежали вещи, и
было видно, что часть из них Элейн также взяла с собой. В нижнем углу стоял
небольшой чемодан, из дорогих, с затейливыми монограммами дизайнера.
Я заглянула в ящики. В некоторых из них лежали свитера в полиэтиленовых
пакетах из химчистки. Некоторые были пусты, если не считать разбросанных там
и сям мешочков саше, похожих на крохотные надушенные подушечки. Дамское
белье. Кое-какие украшения.
Просторная, аккуратно прибранная ванная; аптечка - практически пустая,
за исключением нескольких упаковок с лекарствами, которые продаются без
рецептов. Я вернулась к двери и с минуту стояла, оглядывая спальную. Не было
решительно никаких признаков, указывающих на что-то нечистое, на поспешное
бегство, ограбление, акт вандализма, болезнь или самоубийство; на то, что
кто-то мог побывать здесь; ничто не говорило о слабости к спиртному или
наркотикам - ничего такого не было. Нетронутым казался тонкий слой пыли на
полированных поверхностях.
Я вышла, закрыв за собой дверь, спустилась к Тилли и спросила, нет ли у
нее какой-нибудь фотографии Элейн.