"Катерина Грачева. Здесь был Федор " - читать интересную книгу автора

и пустил. Вот люди! После них хоть потоп!
А Федор - знаете, когда я вижу что-нибудь чистое и красивое, мне теперь
часто приходит на ум эта фраза: "Здесь был Федор". Федор - знаете ведь? -
это "божий дар" означает. И во мне самом тоже с тех пор, если хотите, "был
Федор". Был и остался, посеял себя - и пророс, не сразу, но понемногу
пророс, как вот те березовые веточки сквозь старый ствол. И никому я его не
отдам теперь. А если даст он семена дальше - это будет вообще замечательно.
"Короля на дозоре" я себе на стол под стекло положил. Чтоб помнить - и
о Долине сказок с вековыми елями, которую охранять надо, и о всех братьях
меньших, обо всем, о чем я и сказать здесь не смог. А еще мне очень
нравится, что стоит мой король спиной и лица не показывает. И потому он вне
времени и вне имен - понимаете? Если не понимаете, то жаль. Значит, я не
сумел рассказать. А ведь это самое главное!
Осталось написать только то, что вчера я его встретил. Искала Ленка, а
встретил я.
Вчера было воскресенье, и я пошел прогуляться на набережную Миасса. Там
такие холмы дальше краеведческого музея, я их люблю. Загулялся и замерз, и
вздумалось мне тогда к Вечному огню прийти погреться. Может, это кому-то
покажется дерзким, но по-моему, Вечный огонь для того и Вечный огонь, чтобы
как солнце светить всем живым, кто в нем нуждается. Я в нем нуждался очень.
Но когда я пришел, меня ожидало потрясение: Вечный огонь не горел!
Такого я еще не видел. Неужели у города нет денег его содержать, и его
выключили? Фонтаны строим, металлического нищего посреди дороги посадили от
большого ума, а вечный огонь - погасили?!?
Мне захотелось тут же пойти в администрацию с протестом, и я начал
думать, работает она в воскресенье или нет. Но я недолго волновался. Потому
что скоро увидел, как быстрым шагом идет от киоска к литой звезде человек. И
с этим человеком точно целый кусок пространства невидимо приближался,
пространства, полного твердой веры в лучшее будущее.
- Федор! - воскликнул я.
- Подержи, - он сунул мне в руки свой тулупчик, закатал до локтя рукава
белой рубашки, вытащил из центра звезды остатки снега и мусора, кем-то туда
накиданные, а потом достал зажигалку, и газ полыхнул большим факелом. Я
испугался, но Федор только отскочил и потер руку, которую облизнул огонь. Я
подбежал посмотреть на его руку и увидел, что на ней сгорели все волоски.
Федор поймал мой взгляд, рассмеялся и показал другую руку, которую, похоже,
он опалил неделю-другую назад.
- Это чепуха, - сказал он. - Ты меня откуда знаешь?
- А помнишь, ты расчищал стоянки на Таганае?
Федор развеселился еще больше, и я понял, что это для него не ориентир.
Потом он пригляделся пристально и говорит:
- А ты случайно не Вадим Яшин, а?
Я так был всем потрясен, что даже забыл удивиться, откуда он мое имя
знает. И с жаром принялся говорить ему про Ленку, которая его ищет по всем
горам. Он слушал внимательно, а потом почему-то стал сильно улыбаться.
- Что тут смешного? - насупился я.
- Да что-то мне почему-то прохладно, - весело сказал он, и тут я
сообразил, что в пылу своих речей до сих пор не отдал ему тулуп. Я
застеснялся, а Федор оделся и говорит:
- Ну, пошли.