"Александр Матвеевич Грачев. Тайна Красного озера" - читать интересную книгу автора

- Вот это уже наша победа! - сказал Черемховский.
- Далее, я видел здесь коров. Очевидно, и к молоку орочи привыкли? -
спросил он.
- Пока не все. Дети - те очень любят молоко. А вот овощи едят все с
удовольствием.
- Вот оно как! А мне, Виктор Иванович, довелось бывать среди орочей,
когда быт их был ужасным, - говорил Черемховский. - Они тогда по
преимуществу питались сырой рыбой. А теперь, я вижу, произошли большие
перемены в их жизни. Разумеется, пережитки старого долго еще будут
оставаться, но начало новому положено, и недалеко время, когда старое
исчезнет совсем.
На краю стойбища особняком стояла новенькая изба Мамыки. Плотно
прикрытая дверь и чисто вымытый порожек указывали на то, что хозяева не
живут тут. Так и оказалось: избе они предпочли берестяной шалаш, который
виднелся поодаль, рядом с амбарчиком-лабазом, поднятым на четыре столба в
рост человека. К шалашу были прислонены обструганные шесты, которыми
пользуются орочи при езде на батах; рядом валялись весла. В тени амбарчика
вверх дном лежала маленькая лодка - оморочка, искусно сделанная из березовой
коры. Возле шалаша дымился костер. Пожилая орочка в заношенном халате
суетилась с посудой у костра, тут же играли ребятишки.
Пахом Степанович, кое-что знавший по-орочски, чтото спросил у женщины;
та молча кивнула на шалаш. Вход в него был так низок, что надо было входить
чуть ли не на четвереньках. У входа лежал коврик из березовой коры,
украшенный резным орнаментом. В шалаше земляной пол устлан кабаньими
шкурами, в углу - швейная машинка, рядом тикает будильник; на стенах -
заготовки рыбьей кожи для обуви, дратва из жил сохатого, пучки каких-то
трав. В темном углу - деревянная фигура идола с раскрытым ртом. Сам хозяин,
сидя на корточках, обрабатывал какую-то шкурку.
- Батькафу, - приветствовал его Пахом Степанович,
- Батькафу, - весело и живо отозвался хозяин. Старый таежник о чем-то
заговорил на нанайском языке, ороч отвечал ему; потом они, нагнувшись, вышли
из шалаша.
Черемховский с интересом рассматривал Мамыку. Старый ороч был невысок
ростом, щупловат. Длинные редкие волосы с проседью зачесаны кверху и гривой
спадали на затылок. Узкая длинная роба, подпоясанная ремешком, узкие же
парусиновые штаны, обтягивающие сильные короткие ноги, - таким было одеяние
старого ороча.
Профессор протянул ему руку и назвал себя.
- Здравствуй, - с готовностью заговорил Мамыка, переступая с ноги на
ногу. - Тебе ходи моя гости? Однако, надо пойти изба...
Плоское лицо ороча с приплюснутым носом и острым, сильно выдвинутым
вперед подбородком казалось всегда улыбающимся. Это выражение создавалось не
только весело прищуренными, сильно скошенными глазами, но и приподнятыми
кверху уголками плотно сжатых, как бы вытянутых в улыбке губ.
Мамыка провел Черемховского и его спутников в избу.
Здесь остро чувствовалась затхлая сырость необжитости.
На стенах висели пучки спрессованных табачных листьев, в углу виднелась
просыхающая шкурка кабарги. Все уселись вокруг стола, накрытого свежей
клеенкой, и Черемховский сказал, обращаясь к Мамыке:
- Мы пришли просить вас, чтобы вы провели наш отряд к тем сопкам, где