"Александр Матвеевич Грачев. Падение Тисима-ретто " - читать интересную книгу автора

Хаттори спрашивает то, о чем у него существует вполне определенное
собственное мнение. Ответ Комадзава был в этом отношении схож с вопросом.
- Справедливых людей на свете очень много, - сказал он уклончиво. -
Господину подпоручику, как человеку ученому, должно быть известно, что и
среди коммунистов могут быть справедливые люди.
Хаттори понял, что дальнейшие расспросы бесполезны, Комадзава не
доверит ему своих сокровенных мыслей.
Но с той поры - а это было почти год назад - их отношения становились
все более близкими и откровенными. И для Хаттори и для Комадзава эти часы
рыбалки стали приобретать не только спортивный интерес, - у них выявилось
много общего во взглядах на жизнь. В этом укромном уголке, укрытом зарослями
буйных трав и чащобами ветлы, они могли, не стесняясь, говорить о том, что
их волнует, говорить такие слова, которые было опасно произносить вслух в
другом месте. Зерна коммунистических идей, теперь открыто высказываемых
Комадзава, попадали на давно подготовленную почву в душе лингвиста Хаттори.
Он, как и Комадзава, давно ненавидел деспотическую власть военщины,
установленную генералами и "молодым офицерством" не только над жизнью
каждого японца, но и над мыслями, над душой нации. Он, как и Комадзава,
ненавидел этих фашиствующих самураев с их спесью, с их пренебрежением ко
всем, кто не гнет покорно спину при виде военного мундира. Он, как и
Комадзава, мечтал о такой Японии, душой которой будет труд, разум, свобода,
а не тупая военная муштра. Он, как и Комадзава, как и подавляющее
большинство японцев, в душе проклинал войну, длившуюся вот уже восемь лет и
приведшую страну на край гибели.
Теперь рядовой Комадзава и подпоручик Хаттори были не просто
приятелями, а братьями по духу. Они с нетерпением ждали каждого воскресенья,
чтобы встретиться и поговорить о новостях прошедшей недели, выслушать
откровенное мнение друг друга о перспективах второй мировой войны, самый
страшный очаг которой - в Европе - уже был погашен. Как могли, они помогали
пленным китайцам.
Не сегодня Хаттори пришел на рыбалку мрачным и печальным. Пристроив
удилище, он обошел окружающие кусты, как всегда, когда хотел сообщить
что-нибудь важное. Вернувшись с пучком молодых побегов кислицы, уселся рядом
с Комадзава.
- Страшное известие принес я вам, Комадзава-сан, - глухо, полушепотом
молвил он, подавая другу несколько стеблей кислицы.
- О, что случилось, господин подпоручик? - насторожился Комадзава.
- Вчера вечером я случайно увидел на столе подполковника Кувахара план
операции "Нэмуро". Знаете, что это такое?
- Где уж мне, господин подпоручик.
- Операция "Нэмуро" - это уничтожение всех военнопленных, участвовавших
в строительстве укреплений на Северном плато. Работы там подходят к концу, и
чтобы скрыть секрет расположения укреплений, командование разработало план
одновременного истребления всех военнопленных. Это что-то ужасное! - Лицо
его болезненно сморщилось, взгляд стал блуждающим, рассеянным. Лицо
Комадзава, напротив, стало строгим, взгляд - суровым.
- Что ж, в этом нет ничего удивительного, - проговорил Комадзава и
взялся за удилище, поразив подпоручика своим суровым спокойствием. - Это не
первые и не последние жертвы кровавых милитаристов. Ничего, до расплаты
осталось недалеко, - глухо и зло, скорее про себя, проговорил солдат.