"Алексей Федорович Грачев. Кто вынес приговор (Повесть) " - читать интересную книгу автора

интерес к иранской нефти и растет к румынской, пусть стреляется
обанкротившийся миллионер, и пусть незаметный хлеботорговец из Чикаго
Артур Коттэн за какие-то два дня опускает в свой карман пятнадцать
миллионов долларов; безразлично ему, как стучит мелком маклер, как бьют по
рукам клиенты, заключая сделки на тысячи тонн пшеницы или нефти, на
каменный уголь, на руду, на велосипеды, на тракторы "Фордзон" или пулеметы
"Максим".
На тех биржах Викентий Александрович не бывал. Вот на торговой
губернской бирже - другое дело. В небольшом особняке, возле Сенного рынка,
в толпе представителей государственных магазинов и частных торговцев он
знакомился со спросом и предложениями рынка, листал бюллетени, запоминал
клиентов из других городов. Тем надо пшеницу, этим лен для ткацкой
фабрики, есть спрос на трубы и на краску, на мыло пахучее, на масло
русское, на дрова. Этот готов закупить амурской кеты или осетрины, а тому
подай древесину.
Шумело биржевое собрание. Но спокоен был всегда Викентий
Александрович. Средний размер сделок собрания его не интересовал, оборот
тоже, и котировка цен в итальянских лирах или шведских кронах к нему
никакого отношения не имела.
Просто он запоминал, угадывал - где пустота в государственной
торговле, искал прорехи в поставках товаров. Просто всегда был в курсе,
что сегодня идет, а что не идет, что выгодно продать сейчас, а что выгодно
попридержать до поры до времени.
"Ага, сегодня спрос на фанеру".
Он уходил домой в Глазной переулок. В комнате садился в бамбуковое
кресло-качалку и погружался в раздумья.
"Фанера... Так-так... Кажется, в Архангельске. Борейко... Да-да... В
морском порту заведующий. Борейко. Пожалуй что. А здесь Ахов и дровяная
лавка. Нет фанеры в лавке у Ахова. А толпа ходит, высматривает фанеру. И в
государственном магазине нет фанеры. Значит, срочно в Архангельск, к
Борейко... Может, и достанет... Фанера станет золотой тогда... Только
поспешить главное..."
Один никогда не принимал решения Викентий Александрович. На
государственной бирже есть биржевой комитет, и на подпольной бирже есть
тоже свой подпольный комитет. В номерке постоялого двора и трактира
"Хуторок", что за Волгой, на самом берегу, у перевоза. Вот она - тройка
этого биржевого комитета. Он, Викентий Александрович, гофмаклер, и два
маклера: Иван Евграфович Пастырев, владелец этого "Хуторка", и Егор
Матвеевич Дужин, местный скотопромышленник, откормщик свиней. Викентий
Александрович - аккуратный и спокойный, со светлой бородкой "а-ля
ассириец", с трубкой в зубах, с вечной иронией в голубых глазах. До
революции домовладелец двухэтажного дома и подрядчик крючных работ. Теперь
просто кассир при фабрике.
Иван Евграфович - маленький, с розовым мальчишеским лицом, быстрый на
ногу - так что не дашь шестидесяти, если посмотришь на его хлопоты со
стороны. Одет в простенькую купцовскую поддевку, сапоги, потирает всегда
зябко руки, быстренько, незаметно, точно в цирке фокусник, собирающийся
обмануть зрителя ловким номером.
А Егор Матвеевич грузен, осадист, пригнут. Шея втянута в плечи. Лицо
красное, припухлое, глаза сжаты - полоски вместо глаз. Не за них ли Егору