"Алексей Федорович Грачев. Кто вынес приговор (Повесть) " - читать интересную книгу автора

проговорил лениво:
- Зачем нам мягкий. Мы привыкли в арестантских за казенный счет.
Тут же встрепенулся незнакомый мужчина:
- А ты хлебай похлебку, а то остынет.
- Я и холодную люблю, - отозвался спокойно Костя, разглядывая теперь
пристально рябое лицо с дикими глазами. - А вот ты кто такой, чтобы меня
тыкать, я бы хотел знать?
- Арестуй и узнаешь, - закричал незнакомец и выложил кулак с
татуировкой, другой рукой зашарил в кармане. Что там у него? Нож? Наган?
- Ну, ты, - подтолкнул вдруг Хрусталь своего соседа под бок локтем. -
"На скрипке сыграть"* захотел?
_______________
* Н а  с к р и п к е  с ы г р а т ь - быть арестованным.

Он улыбнулся миролюбиво, пояснил пренебрежительно:
- Псих, что с него спрашивать. Ушков это. "Ксива"* у него
дагестанская. Давай, Ушков, выкладывай свою "бирку".
_______________
* К с и в а - документ.

К удивлению Кости, незнакомый вытянул из бокового кармана документ,
кинул через стол, рядом с чашкой. Кажется, и верно, в порядке,
дагестанская отметка. Может, украл где или же подделал... Он так же бросил
его назад, вызвав на лице Хрусталя поощрительную усмешку.
- Уточним как-нибудь...
- Уточняй, - хмуро буркнул Ушков.
Вскочила вдруг Лимончик, затягивая платок.
- Погоди, Зинаида, - остановил ее Костя, снова откладывая ложку.
Нет, придется ему хлебать холодную солянку.
- Сколько раз тебя предупреждали, чтобы не появлялась на улицах с
мужчинами?
- Кормиться-то надо, - протянула плаксиво Лимончик, надула губу,
точно капризный ребенок.
- Почему сбежала из ремонтных?
- Пыльно там. В носу все время щиплет.
- Пыльно, а табак куришь. И папиросы, и махорку садишь вовсю.
Лимончик рассмеялась, запустила руки в рукава.
А Костя вот тут не выдержал наконец. Он заговорил, а голос срывался:
- Вам Советская власть дала амнистию. Верно, безработица. Но сейчас
посылают людей на расчистку путей, на выгрузку и погрузку, по пятьсот
человек ежедневно. Постоять в очереди на бирже, и в кармане - трудовые
деньги...
- В домзаке я эти проповеди слыхал, - отозвался со смехом Хрусталь. -
Теперь вот в трактире...
- Что он к нам завалился, - закричал вдруг Ушков. - Шел бы своей
дорогой. И на другом столе не растаял бы.
Костя посмотрел на Лимончика, ожидая ответа.
- Пусть меня назад отошлют, в Питер, к папе с мамой, - протянула она
нараспев, покачалась, точно исполняла падеспань. Нагнулась через стол
близко к лицу Кости, пахнуло резко табаком и духами, пивной горечью: