"Алексей Федорович Грачев. Кто вынес приговор (Повесть) " - читать интересную книгу автора

подергал даже и спросил:
- Откуда у тебя?
Она покачала головой, и серьги покачались тоже.
- Еще в Питере... Первый любовник...
Поддернула юбку кончиками пальцев, закинула ногу на ногу. Забелело
под чулком колено в тусклом свете керосиновой лампы, изрыгающей временами
копоть в темный потолок. Георгию Петровичу стало тепло и спокойно.
Отгородился он ото всех в мире: от Миловидова, от этого в куртке с
кистями, от кассира Трубышева. Один он да эта девица, которая покорна ему.
Через день ему вручит кассир тысячу, и он, и правда, уедет. Будет жить
где-нибудь в Тифлисе. А то и в Питер можно... На Невском проспекте
разгуливать барином. Вот с ней даже, с Лимончиком...
- Поедем-ка в Питер, - нагнулся он к ней, шепча в ухо. - Поживем.
Она удивленно взглянула на него.
- Смеешься, Жора?
- А чего смеяться. Деньги будут. К родителям твоим заявимся.
Она засмеялась, недоверчиво покачала головой:
- Мне же нельзя пока отсюда. Вот уж разве через месяц буду просить
дать разрешение обратно... Поедем тогда, если не шутишь ты, Жора.
Она погладила его щеку ладонью, прижалась, и тепло этого женского
тела опьянило еще больше, и он взмахнул кулаком:
- Как сказал, так и будет. На тысячу червонцев поживем.
- На тысячу, - повторила она нараспев, как-то зорко и пристально
вглядываясь в его лицо. - Ишь ты, какие деньги... Это откуда же?
- А найдутся, - опомнился тут Георгий Петрович, - мало ли откуда.
Тогда она снова засмеялась, толкнула его плечом:
- Покурить-то найдется ли?
- Найдется...
Осветилось лицо Лимончика огнем зажженной спички, и он как-то
явственно разглядел ее блестящие глаза и вокруг них, как мошкару, мелкие
родимые пятна.
- Ты красивая все же, - сказал он, положив руку на ее ледяное
колено. - С тобой хорошо бы пройтись по Невскому проспекту... И все же
поедем-ка в Питер...
Она опять засмеялась, - наверное, увидела сразу же Питер и Невский,
где прогуливалась, тоже как и здесь, возле ресторанов и гостиниц. Покачала
головой:
- Нельзя мне, милый. Подожди... Срок выйдет.
- А мне можно, - пробурчал он, сжимая ей колено так, что она
поморщилась. - Хоть сейчас. Рад будет Викентий. Как же, - добавил он с
кривой усмешкой. - А то вдруг заберут меня и его, пропадут деньги,
которыми он набил сундук.
- Какой сундук, милый? - равнодушно спросила Лимончик. Она снова
налила стакан, поднесла к губам Вощинина, и тот выпил медленно, как воду,
и сразу же заговорил, обнимая теперь ее за плечи:
- Я мотался по России из конца в конец, бедняком, - все на себе. А у
него сундук...
- У кого, милый? - все так же равнодушно спросила Лимончик. - Какой
еще Викентий?
Она выпила тоже и опять бросила стакан на кровать, зажевала сало.