"Алексей Федорович Грачев. Кто вынес приговор (Повесть) " - читать интересную книгу автора

оцените меня.
- Пока этого не будем касаться, - все так же пытаясь быть мягким,
ответил Трубышев. - Там все будет учтено.
- Хорошо, - подвинулся к нему Вощинин, - тысячу червонцев. И я уеду.
Надо же мне жить на чужбине. Работы сразу не найти...
- Не слишком ли много, Георгий?
- Чтобы на свободе жить, отдашь больше.
Викентий Александрович сжал кулаки. Какой мерзавец. Он решил
шантажировать. Он сам начал пугать Викентия Александровича арестом.
- Я подумаю, Георгий, - ответил он, закидывая ворот пальто. - До
завтра. Домой не советую идти пока. Мало ли, сидят и ждут... Войдете, а из
комнаты выйдет агент... Не успеете получить тысячу червонцев. Переночуйте
у знакомых.
Он повернулся, пошел в сторону переулка, не оглядываясь, задыхаясь от
метельного ветра и все той же непроходящей злобы на человека, который
хотел отобрать у него, у Викентия Александровича, целую кучу денег.


6

Комнату номер восемь в губрозыске сами агенты называли
"дознанщицкой". Два окна ее выходили на памятник жертвам белогвардейского
мятежа в бывшем лицейском сквере, на дворцового вида каменные здания,
подковой охватывающие эту площадь, на церковь, охраняемую с углов
колокольнями и башнями, точно часовыми.
Здесь агенты вели опросы свидетелей, здесь собирались, чтобы
разойтись по улицам и переулкам города, сюда возвращались с обходов, с
облав, с личного сыска. Возвращались часто шумно, пропахшие тяжелым духом
шалманов и шинков, кислой затхлостью подвалов, пылью чердаков, воблой и
машинным маслом пароходных трюмов, паровозной гарью, мешками и табачным
дымом вокзалов.
В этот декабрьский вечер они сидели возле железной печи и, греясь у
огня, слушали молча, как бьется в стекла ворвавшаяся в город вьюга.
Агентов было пятеро. На корточках сидели инспектор Костя Пахомов и
субинспектор Саша Карасев. Они тянули руки к дверце, и лица их одинаково
были розовые, в отблесках, исходящих сквозь щели топки. На диване дремал
Федор Барабанов. На венских стульях возле печи сидели еще двое: Леонтий
Николин и Нил Кулагин. Леонтий - носатый высокий парень с крупными и
блестящими южными глазами - вертел перед собой куртку, грел ее. Куртка
даже дымилась, точно горела, покачивались в дуновении жара щегольские
кисти, пришитые к карманам.
- Откуда взял такую одежку? - завистливо спросил Кулагин, потрогав
пальцами кисти. - Не купишь такую за червонец...
- Не купишь, - согласился Леонтий, насмешливо оглядев парня. - В
Балте купил. За две пули... Первую промахнул, вторую - в шею. Уходил
бандит на коне за кордон. Из банды Заболотного.
Он повертел в руках куртку с каким-то сожалением, потряс ее, точно
стряхивая остатки воды.
- В такие бы нас одевали, - оживился сидевший на диване Федор
Барабанов. - А то носим шинели, как с попов подрясники черные.