"Александр Говоров. Последние Каролинги " - читать интересную книгу автора - Это Эд, иначе Одон, - проскрипел Гугон, сжимая тонкие губы. - Сын
покойного Роберта Сильного, герцога. Ба, да уж не для него ли вы желаете бенефиций? Рикарда опустилась в седло, раскрыла "зонтик, покрутила им. - Хм, вот уж ничуть. Просто хотелось обратить ваше внимание, какая у того всадника королевская осанка. А что это вас так взволновало? Вы бледны? Эй, кто там, позвать врача! Но к канцлеру вернулось его вышколенное спокойствие. - Не надо врача. Вы, как всегда, правы, мудрейшая! У того молодчика действительно в жилах течет струйка королевской крови, хотя он и бастард. Но фонтан крови разбойничьей, увы, ее заглушает! - Так он бастард! - протянула императрица. - Незаконнорожденный... Однако что ж, из незаконнорожденных бывают и герцоги, и даже короли! Но канцлер предпочел переменить тему разговора: - Светлейшая! Вот как раз приближается и наш сирота, достопочтенный епископ Гундобальд. Осмелюсь ли надеяться, что вы не оставите его своею милостью? Очень плотный и неповоротливый молодой человек, одетый отнюдь не по-епископски, трусил на низкорослой лошадке в сопровождении свиты клириков. На беду, ему встретился охромевший заяц, и епископ захотел показать свою охотничью прыть. Поддел зайца на пику, но в тот же миг подпруга лопнула, и служитель божий грянулся оземь, задрав толстенькие ножки. Рикарда смеялась до слез. Евнухи подали ей тончайший платок, опрысканный духами, шептали что-то успокоительное, а она все смеялась. Канцлер Гугон изобразил недовольную мину, и чем долее смеялась императрица, низкий поклон, тронул мула и, сохраняя достоинство, двинулся прочь. За ним, стараясь не глядеть на императрицу, следовали епископы и викарии. В лиловых рясах смиренно ехали аббаты и каноники. Тряслись на лошаденках высохшие от бдений диаконы и капелланы. Рикарда, умолкнув, провожала взглядом это внушительное шествие галльской церкви. Посреди поляны остался на коленях забытый всеми клирик Фульк, привезенный императрицей из Рима. Впереди под платаном толпа младших детей сеньоров свистом и улюлюканьем встретила приближающееся во главе с канцлером церковное шествие. - Это кто же к нам скачет на длинноухом муле? - Белобрысый шутник на мухортой лошадке радостно причитал на манер церковной просвирни. - И сидит-то по-бабьи, и зад, как у кухарки... Ой, господи, радость-то какая! Ведь это наш обожаемый канцлер, его скаредность Гугон, Гугоша, Гугнивый! А за ним-то попы, попы, попы! - Ой-ой-ой! - подхватил другой, такой же белобрысый и до того похожий, что непременно должен был оказаться его близнецом. - А кто это едет за ними следом? Гляди, братец Симон, это уж и точно баба! Скачет на рыжем коньке, и сама рыжая, как валькирия, и крышу над собой на палочке везет. - Между прочим, мальчики, - заметил им возвышавшийся впереди Эд, сын герцога Роберта Сильного, - эта рыжая и есть императрица Рикарда. Видите, за нею скачут ее евнухи, рожи черные, как у чертей? Эти любому язычок подрежут за неосторожные речи. Но красотка, - он цокнул от восхищения, - лучшей стати! - Тебе бы такую! - подобострастно заметил один из близнецов. |
|
|