"Александр Говоров. Последние Каролинги " - читать интересную книгу автора

кузнечики стрекотали совсем по-летнему, и, если бы не вопли в разграбленной
деревне, можно было бы подумать, что на земле воистину мир, а в человеках
благоволение.
- Она упала! - встревожился Гермольд. - Мчись-ка, сынок, а я поковыляю
следом.
Девушка лежала на меже в густом ковре осенних маргариток. Рядом на
межевом камне сидел Винифрид. Лицо ее, словно обсыпанное мелом, казалось еще
бледней от черноты сомкнутых ресниц. Старый Гермольд медленно поднялся на
холм и остановился, опершись на костыль.
- Бедняжка! - воскликнул он, переведя дух. - Трудно будет ей жить на
белом свете!
- Почему? - спросил Винифрид.
- Она дурнушка. Гляди, природа дала ей костистые плечи, жилистые ноги.
Это бы хорошо для мужчины, но для женщины - увы!
- Но почему же, почему? - Винифрид все с тем же растерянным видом
смотрел на замкнутое лицо беглянки.
- Э! - улыбнулся старик, покусывая висячий ус. - Она тебе
представляется иной, потому что ты увидел ее сначала не внешним взором, а
внутренним. Как сказали бы наши деревенские кликуши, она тебя околдовала
прежде, чем ты узнал ее.
- Сеньор Гермольд, а правда... правда она ведьма?
Воин собирался ответить, но, взглянув на девушку, предостерегающе
поднял палец.
Она открыла глаза и некоторое время с недоумением рассматривала небо и
плывущие по нему облака. Затем, поняв, что возле нее люди, села, натянув
рубаху на голые коленки.
- Здравствуй, - сказал ей старик. - Я Гермольд из рода Эттингов. Он -
Винифрид, тоже Эттинг. А как зовут тебя?
- Азарика, - без смущения ответила девушка.
- Какое звучное имя! - воскликнул воин, и Винифрид согласно
заулыбался. - Знаешь, друг Азарика, - Гермольд протянул ей руку, чтобы
помочь встать, - пойдем-ка скорей отсюда, потому что этот холм принадлежит
святому Ваасту, а с добросердечностью его служителя ты имела возможность
познакомиться. Продолжим наши беседы в моем... хм-хм... поместье.
Он сделал приглашающий жест, и все втроем они спустились с холма,
пересекли заросли ивняка и подошли к старинному, посеревшему от времени и
дождей частоколу. Гермольд распахнул калитку.
- Добро пожаловать в мой родовой замок. Здесь вы не найдете каменной
башни, чтобы выдержать осаду, или саженной топки, чтобы зажарить вепря
целиком, зато вас ждет самое искреннее франкское гостеприимство. Дом этот
построен пленными лангобардами добрых сто лет назад...
Их встретил слуга, древний, как и замок, да к тому же без руки. Хозяин
перед ним заискивал: не найдется ли перепела, чтобы закусить, и глотка
мозельского, чтобы промочить горло? Также неплохо бы этой юной особе дать во
что переодеться. Нельзя же ей вечно придерживать пальцами прорехи!
Слуга, пришепетывая из-за отсутствия зубов, разъяснил: перепела нет,
так как сеньор с утра отправился осматривать силки, а вместо того вернулся с
гостями; вина нет, потому что сеньор вчера вечером распорядился отослать
последний бурдюк к столу императора, хотя сам туда приглашения не получил;
платья же нет потому, что одежда покойной госпожи продана еще десять лет