"Александр Говоров. Алкамен - театральный мальчик (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

нравилось изображать из себя страдальца за общее дело.
Пронеслись слухи, что Эсхил, трагический поэт, сочинил трилогию о
Прометее и собирается ставить ее во время праздников Великих Дионисий.
Эсхил был эвпатрид, богач и большой друг Аристида.
Когда, опираясь на посох, он шествовал по афинской мостовой, прохожие
расступались и смотрели ему вслед. Можно было подумать, что это воскресший
герой из "Илиады" и "Одиссеи" - величавая поступь, гордая голова, длинная
борода, седая, несмотря на то что ему было всего только сорок пять лет. И
глаза, отрешенные от всего будничного, как будто там, над головами людей,
он видит что-то недоступное для смертных.
В народном собрании выступил старичок драматург Фриних.
- Граждане демократы! Знатные собираются дать вам бой в театре.
Эсхил в новой трагедии хочет прославить изгнанного Аристида. Богатые люди:
Лисия - перекупщик зерна, и Агасий из Ахарн - взяли на свой счет
постановку, заказали костюмы, не поскупились, только бы досадить
Фемистоклу. Демократы, разве мы уступим плешивым лягушкам, ублюдкам богов?
- Нет! - рычал народ и потрясал посохами.
- Славнейшие граждане! - продолжал Фриних, вытаскивая из-за пазухи
помятый свиток папируса. - Есть у меня новая трагедия - "Ясон": В ней
рассказывается, как герои под руководством богини Паллады строят корабль...
- Поставим трагедию Фриниха! - отвечали ему мореходы. - Долой
сухопутных крыс-педиэев!
Все взоры обратились к Фемистоклу. Вождь молчал, не высказывая своего
одобрения.
- Время ли теперь, - наконец промолвил он, - когда враг у ворот,
время ли предаваться трагедиям? Мы рабочие люди, мы воины и матросы.
Оставим театр жрецам, а праздные удовольствия - бездельникам-аристократам.
Но народ не согласился с вождем.
- Мы хорошо трудимся, мы готовы и умереть во славу Афин! Но пусть
будет представление на праздниках! Прославим в театре нашу богиню и нашу
демократию!
- Но, граждане, казна пуста, каждая драхма на счету. Где возьмем
средства на постановку?
Тогда на трибуну взобрался Ксантипп. Заикаясь от волнения, покраснев,
он предложил поставить спектакль на свой счет.
Спектакль всегда ставили богатые хореги за свой счет, по очереди. До
Ксантиппа было еще далеко, но ему не терпелось отличиться. Народ хлопал в
ладоши, кричал, хвалил Ксантиппа.
- Но, слушай, ты же недавно построил на свой счет "Беллерофонт",
самый мощный корабль в Афинах?
- У меня найдутся еще деньги.
- Но ведь твои корабли с товаром перехвачены врагом, и ты говорил на
рынке, что ты разорен.
- Возьму деньги у ростовщиков, заложу самого себя, но поставлю
трагедию не хуже, чем эвпатриды!
Итак, решено, ставится "Ясон", трилогия Фриниха; хорегом утвержден
Ксантипп.
На репетициях Фриних и Ксантипп, оба щупленькие, оба суетливые,
указывали, укоряли, ссорились, сами пробовали играть и за актера и за хор.
Дело спорилось.