"Александр Говоров. Алкамен - театральный мальчик (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

поплывем искать новую родину!
Аристократы порывались стащить его с трибуны, замахивались посохами,
а моряки и торговцы скандировали:
- Де-нег на флот! Де-нег на флот! Вышел тихий Аристид и вкрадчиво
сказал:
- Ты, Ксантипп, много кричишь, много шумишь. У тебя денег куры не
клюют - построил бы корабль во славу Паллады.
Аристократы притихли от радости, думали, что Ксантипп ухватится за
кошелек и спрячется в толпе. Но Ксантипп упрямо мотнул черными кудрями.
Оратор он был плохой - говорил визгливым голосом, кривил рот, от волнения
заикался. Но его ответ выслушали без обычных насмешек и свиста.
- И что ж, и построю. А когда построю, пусть каждый из толстопузых
аристократов, червей земляных, тоже построит корабль. Кто пятьсот медимнов
зерна собирает, пусть строит большую триеру; кто собирает триста, пусть
хоть галеру построит.
И он, Ксантипп, построил трехпалубный, мощный, вооруженный острым
тараном корабль. И назвал его "Беллерофонт", в честь легендарного героя,
который летал на крылатом коне Пегасе.
Настал час, когда "Беллерофонт" спускали на воду, и в этот день
Ксантипп снова не поскупился. На бронзовых пиках жарились целые туши быков,
вино черпали прямо из чанов.
Из-под днища корабля выбили клинья - "Беллерофонт" пошатнулся.
Дубовые ребра и сосновые мачты его заскрипели, он медленно двинулся к воде
по каткам.
- Уксусу, рабы, уксусу! - бесновался перед огромным кораблем
маленький Ксантипп. - Поливайте катки, не видите, что ли, - они дымятся от
трения!
И вот грузный корабль достиг моря и ринулся в волны резным носом,
поплыл, закачался на морской зыби. Афиняне дружно закричали, и от их крика
испуганные чайки взлетели под самые облака. Тут начался пир! И тут была
нам, рабам, задача: свежевали, потрошили, жарили, шпиговали. Колбасу
кровяную поливали медом, резали круглый пирог с сырной начинкой, разносили.
То и дело кто-нибудь требовал:
- Эй", мне чесночной похлебки с солью!
- А мне рыбки со сладкой подливкой! Вскоре затянули нестройную
песенку:

Попался барашек, попался в похлебку!..

Только под утро замолкли удары бубнов и барабанов, погасли огни
пиршественных костров. Когда утренняя заря взбежала на небо, уже все
разошлись; только отдельные гуляки брели, держась поближе к заборам. Килик
приказал положить в храмовые носилки бесчувственного Ксантиппа,
взгромоздился сам, и рабы их потащили, покряхтывая от тяжести.
Когда носилки достигли храма, Килик вылез и приказал:
- Отнесите Ксантиппа к нему домой! А Ксантипп, высунув прыщеватый
нос из-за занавесок, орошая песок слезами, усталым голосом сказал:
- Голубчик, Килик... Прекрасный ты человек! А ведь рассказывают,
будто ты похитил персидские сокровища после битвы при Марафоне... Но я не
верил, можешь залепить мне грязью в глаза. Хоть ты и аристократ, но ты